Алексей Гатапов. Тэмуджин: Роман в двух книгах. – М.: Художественная литература, 2012. –712 с. – 1000 экз.
Бурятский писатель Алексей Гатапов взялся описать отроческие годы великого монгольского полководца и государственного строителя Чингисхана. Непросто складывалась биография молодого героя. Ему пришлось испытать нужду и лишения, голод и смертельные опасности. Железный характер воина и властителя ковался в условиях жестокой межродовой вражды. Все великие люди когда-то были детьми. И юный Темуджин, сын пленницы, будущий великий хан монгольской империи, в детстве пережил всё, что переживают обычные дети. Гатапов написал роман об отроческой дружбе, о зарождении личности, о предательстве и чувстве Родины.



Юрий Казарин. Каменские элегии. – Екатеринбург: Творческое объединение «Уральский меридиан», 2011. – 88 с. – 500 экз.
«Я болен осязаньем», – заявляет Юрий Казарин. Болен – или же, как никто, здоров, – но поэт действительно предстаёт человеком редчайшей тактильной чувствительности. Разве иной мог бы написать так: «У глины холодные пятки, / у глины ладошки везде». Или так: «И воде совсем не больно, / если рвать её ведром». Или даже так: «Выйдешь с утра – однако… / В бочку впечатан лёд. / Заморозок, собака, / в щёки тебя лизнёт. / Крепко себя обнимешь / и над землёй поднимешь, / и, заплывая в дрожь, / бездну к груди прижмёшь». Стихи Казарина хочется цитировать снова и снова, потому что они завораживают, как необычайные находки. Явственные эти образы, дивные эти сближения улавливали, предчувствовали, должно быть, многие, а Казарин – почувствовал, нашёл, выразил. Мысль растворяется в его стихах, убегает сквозь пальцы – но ведь есть же, есть! «Нагревается белая печь, / накопив несказанную речь, / наделяя теплом уловимым / всё, что дому оставлено дымом».



Ханс Гюнтер. По обе стороны утопии: Контексты творчества А. Платонова. – М.: Новое литературное обозрение, 2012. – 216 с. – 1500 экз.
Немецкий учёный Ханс Гюнтер занимается изучением творчества Андрея Платонова уже около тридцати лет; с 1991 года его работы публикуются на русском языке. Интерес к русскому писателю начался с потрясения: события, описанные в «Чевенгуре», показались Гюнтеру яркими параллелями к тому, что происходило в XVI веке в вестфальском Мюнстере, – и эта связь платоновского творчества с западноевропейским средневековым хилиазмом очень увлекает исследователя. Второй источник, который пристально рассматривается в книге, – философия одного из родоначальников русского космизма Н.Ф. Фёдорова. Гюнтер наблюдает, как мысль Платонова движется «по обе стороны утопии», что выражается, в частности, в двойственном мотиве жертвы. Рассмотрев мотивы и аллегорические структуры множества произведений, Гюнтер приходит к выводу, что творчество Платонова раскрывает специфику русской революции.



Роман Якобсон. Будетлянин науки: Воспоминания, письма, статьи, стихи, проза. – М.: Гилея, 2012. – 306 с. – 1500 экз.
Эта книга – подробно откомментированный сборник работ лингвиста и литературоведа Романа Якобсона, дающий представление о раннем периоде его жизни. Наиболее примечательная часть книги – воспоминания о Маяковском и Хлебникове, письма одному из теоретиков футуризма Алексею Кручёных. Якобсон, бывший одним из основателей Московского лингвистического кружка, общался с поэтами-футуристами весьма близко, и его рассказы представляют немалый интерес, в том числе литературоведческий. В сборник также вошли статьи о футуризме в живописи и задачах художественной пропаганды, о германском экспрессионизме и дадаизме. В целом Якобсон аполитичен, хотя свои антипатии выражает определённо («белогвардейская травля против нового искусства»). Стихи и попытка художественной прозы, вошедшие в сборник, довольно беспомощны и представляют интерес только как часть биографии учёного. Книга содержит также малоизвестные документальные фотографии.



Андрей Жвалевский, Евгения Пастернак. Я хочу в школу. – М.: Время, 2012. – 320 с. – 5000 экз.
Вот какая вышла история: очень умные, талантливые, не по годам развитые дети из совершенно особенной 34-й школы вынуждены перейти учиться в обычную, ничем не примечательную 33-ю. Как справятся с этой ситуацией чудо-дети, обожающие учиться, ведь они привыкли к совсем иному ритму жизни и другому обращению? Сюжет интересный, но испортить его было бы очень легко. Достаточно было представить умников – идеальными, а их сверстников из обычной школы – тупыми и примитивными, достаточно было учителей обычной школы покрасить серой краской и обвинить во всех бедах. Жвалевский и Пастернак не делают этих пошлых ошибок. Их повесть интересна потому, что в ней и дети-умники, и «обычные» дети (в которых тоже скрыты зёрна талантов) заслуживают сочувствия, а иногда – снисхождения. Авторы даже замахнулись на большее: попытались объяснить, как может появиться и существовать чудо-школа. Не сказать, что это у них вполне получилось, но шаг к реализму в осмыслении действительности сделан.


Книги предоставлены магазинами «Фаланстер» и «Библио-Глобус»   
Татьяна ШАБАЕВА