Юрий Петрунин. Кедринцы. – Мытищи, 2009. – 248 с.: ил.

Представляя издание, глава Мытищинского муни­ципального района Виктор Азаров пишет: «Вы держите в руках книгу известного русского поэта, нашего земляка, Юрия Яковлевича Петрунина, кото­рый многие годы является руководителем Мытищинского литературного объединения имени Дмитрия Кедрина. Давайте поблагодарим его за книгу «Кедринцы», за верность творчеству Дмитрия Кедрина, за высокое чувство долга и доброты, за творческую работу и успехи…» Кроме «записок руководителя ЛИТО» в том вошла мини-антология кедринцев, а также отзывы об их творчестве, принадлежащие таким авторитетам, как Николай Старшинов, Арсений Тарковский, Николай Дмитриев, Владимир Цыбин, Константин Ваншенкин, Евгений Долматовский.

Формально мытищинское ЛИТО сформировалось в сентябре 1946 года, но Юрий Петрунин копает глубже и рассказывает, что ещё в 1931 году на Мытищинском вагоностроительном заводе (ныне «Метровагонмаш») литературный кружок организовал корреспондент многотиражки Дмитрий Кедрин. После его ухода дело продолжил Всеволод Лобода (он погиб на фронте в 1944‑м), но что-то не получилось. Третья попытка состоялась в 1940-м, однако многие кружковцы ушли на фронт и не вернулись. К счастью, уцелел, хотя был дважды ранен, Борис Весельчаков, руководитель кружка 1940 года. Ему и было суждено в первом послевоенном году основать нынешнее ЛИТО, которое прошло большой путь и стало одним из самых лучших в многочисленной уже семье литобъединений Подмосковья. Два десятка очерков, составивших основной раздел тома, написаны хорошим языком, исполнены доброжелательства к собратьям-литераторам и содержат массу информации, ведь автор лично хорошо знает своих героев.

Видимо, не надо доказывать ценность таких книг: их значение для историков литературы и историков страны со временем будет только возрастать.

Зульфия Алькаева. С поправкой на любовь: Стихотворения. – М., 2009. – 60 с.

Зульфия Алькаева. Дождь в стиле тетрис: Стихотворения. – М., 2009. – 128 с.

Подряд, один за другим, не потому, что одновременно написаны, а по организационным причинам, вышли эти два сборника. Зульфия Алькаева живёт в городе Электросталь, а родилась в Ногинске, который никогда не забывает.

У поэтессы хорошее и лёгкое письмо. Это хочется подчеркнуть: без натуги и головоломных кульбитов она может говорить на самые разные темы и всерьёз, и полушутя, и шутя. Вот, например, как она обыгрывает своё имя, напоминая, что Восток – дело тонкое:

С вами, друг,
Восток играет в прятки.
Зульфия –
почти что Гюльчатай.
Личико открыто? Я – в порядке.
Ведь чадра внутри! Ты так и знай!

Зульфия Алькаева с лёгкостью (не грех повторить это слово) переходит от лукаво-игривых «женских» стихов-дразнилок к социальным обличениям чинуш, глухих к нуждам людей, и печалям об утраченном (неважно, ею самой или другими). Вот как начинается стихотворение о человеке, уехавшем на чужбину:

У него в Америке – жилплощадь,
А поглубже в душу заглянуть –
Алая рябиновая совесть,
Белая берёзовая грусть…

Поэтесса, издавшая три сборника стихов, ещё не вышла из возрастной категории молодых, активно участвует в совещаниях молодых писателей, упорно учится, а главное – принимает близко к сердцу всё, что происходит в мире. Интересны также её первые опыты в прозе, но это уже тема другой рецензии.

Вадим Квашнин. Русь за окном: Стихотворения. – Коломна: Коломенский книгочей, 2009. – 112 с.

Этот сборник вышел в серии «Библиотечка «Коломенского альманаха», что естественно: Вадим Квашнин, хотя и публиковался в различных изданиях, в том числе в журнале «Юность» и в «Литературной газете», в основном, как говорится, автор коломенский. Он здесь коренной из коренных. Родился и живёт в селе Лукерьино Коломенского района. Работал на земле – сначала трактористом, потом агрономом. Среди собратьев по перу, которых он упоминает в своих стихах, – и Пушкин, и Тютчев, и Блок, и Ахматова, и другие, но больше – Рубцов и Есенин, можно сказать, земляк: Коломенская земля соседствует с Рязанской.

Поэзия Вадима Квашнина несуетна, классична, отличается несокрушимым нравственным здоровьем и высокой культурой речи. Читая его, в который раз вспоминаешь слова классика о том, что «жизнь, как тишина осенняя, – подробна». Он никогда не устаёт всматриваться и вслушиваться в свершающийся вокруг него природный круговорот, находя всё новые и новые оттенки в его неторопливом повторении. Вот, например, небольшое стихотворение «Осенью»:

Пустынно и прохладно у пруда,
Туман осел. Так внятно вечереет.
И солнце, утром тёплое едва,
Теперь совсем остыло и не греет.
Природа, покоряясь темноте,
Пространственно теряет очертанья,
Так горько постигая на земле
Великий смысл и прелесть увяданья.

В стихотворении «В октябре» у Вадима Квашнина есть удивительная строчка: «Земля в извечном знании своём…», и отсюда совершенно логична завершающая строфа:

В обмане светлом греющих лучей,
Ещё не веря в то, что отвисели,
Все листья, опадающие к ней,
Под собственной ли тяжестью летели…

Разумеется, в стихах Вадима Квашнина не одни только наблюдения над природным круговоротом. Есть у него и горькая любовная лирика, и неприязнь к лживым политиканам, но, как правило, его Муза далеко от родного села не отходит. Да и зачем? Для того, чтобы жить проблемами века и мира, не обязательно летать на лайнерах и обозревать синхрофазотроны.