Юрий Петрунин. Кедринцы. – Мытищи, 2009. – 248 с.: ил.
Представляя издание, глава Мытищинского муниципального района Виктор Азаров пишет: «Вы держите в руках книгу известного русского поэта, нашего земляка, Юрия Яковлевича Петрунина, который многие годы является руководителем Мытищинского литературного объединения имени Дмитрия Кедрина. Давайте поблагодарим его за книгу «Кедринцы», за верность творчеству Дмитрия Кедрина, за высокое чувство долга и доброты, за творческую работу и успехи…» Кроме «записок руководителя ЛИТО» в том вошла мини-антология кедринцев, а также отзывы об их творчестве, принадлежащие таким авторитетам, как Николай Старшинов, Арсений Тарковский, Николай Дмитриев, Владимир Цыбин, Константин Ваншенкин, Евгений Долматовский.
Формально мытищинское ЛИТО сформировалось в сентябре 1946 года, но Юрий Петрунин копает глубже и рассказывает, что ещё в 1931 году на Мытищинском вагоностроительном заводе (ныне «Метровагонмаш») литературный кружок организовал корреспондент многотиражки Дмитрий Кедрин. После его ухода дело продолжил Всеволод Лобода (он погиб на фронте в 1944‑м), но что-то не получилось. Третья попытка состоялась в 1940-м, однако многие кружковцы ушли на фронт и не вернулись. К счастью, уцелел, хотя был дважды ранен, Борис Весельчаков, руководитель кружка 1940 года. Ему и было суждено в первом послевоенном году основать нынешнее ЛИТО, которое прошло большой путь и стало одним из самых лучших в многочисленной уже семье литобъединений Подмосковья. Два десятка очерков, составивших основной раздел тома, написаны хорошим языком, исполнены доброжелательства к собратьям-литераторам и содержат массу информации, ведь автор лично хорошо знает своих героев.
Видимо, не надо доказывать ценность таких книг: их значение для историков литературы и историков страны со временем будет только возрастать.
Зульфия Алькаева. С поправкой на любовь: Стихотворения. – М., 2009. – 60 с.
Зульфия Алькаева. Дождь в стиле тетрис: Стихотворения. – М., 2009. – 128 с.
Подряд, один за другим, не потому, что одновременно написаны, а по организационным причинам, вышли эти два сборника. Зульфия Алькаева живёт в городе Электросталь, а родилась в Ногинске, который никогда не забывает.
У поэтессы хорошее и лёгкое письмо. Это хочется подчеркнуть: без натуги и головоломных кульбитов она может говорить на самые разные темы и всерьёз, и полушутя, и шутя. Вот, например, как она обыгрывает своё имя, напоминая, что Восток – дело тонкое:
С вами, друг,
Восток играет в прятки.
Зульфия –
почти что Гюльчатай.
Личико открыто? Я – в порядке.
Ведь чадра внутри! Ты так и знай!
Зульфия Алькаева с лёгкостью (не грех повторить это слово) переходит от лукаво-игривых «женских» стихов-дразнилок к социальным обличениям чинуш, глухих к нуждам людей, и печалям об утраченном (неважно, ею самой или другими). Вот как начинается стихотворение о человеке, уехавшем на чужбину:
У него в Америке – жилплощадь,
А поглубже в душу заглянуть –
Алая рябиновая совесть,
Белая берёзовая грусть…
Поэтесса, издавшая три сборника стихов, ещё не вышла из возрастной категории молодых, активно участвует в совещаниях молодых писателей, упорно учится, а главное – принимает близко к сердцу всё, что происходит в мире. Интересны также её первые опыты в прозе, но это уже тема другой рецензии.
Вадим Квашнин. Русь за окном: Стихотворения. – Коломна: Коломенский книгочей, 2009. – 112 с.
Этот сборник вышел в серии «Библиотечка «Коломенского альманаха», что естественно: Вадим Квашнин, хотя и публиковался в различных изданиях, в том числе в журнале «Юность» и в «Литературной газете», в основном, как говорится, автор коломенский. Он здесь коренной из коренных. Родился и живёт в селе Лукерьино Коломенского района. Работал на земле – сначала трактористом, потом агрономом. Среди собратьев по перу, которых он упоминает в своих стихах, – и Пушкин, и Тютчев, и Блок, и Ахматова, и другие, но больше – Рубцов и Есенин, можно сказать, земляк: Коломенская земля соседствует с Рязанской.
Поэзия Вадима Квашнина несуетна, классична, отличается несокрушимым нравственным здоровьем и высокой культурой речи. Читая его, в который раз вспоминаешь слова классика о том, что «жизнь, как тишина осенняя, – подробна». Он никогда не устаёт всматриваться и вслушиваться в свершающийся вокруг него природный круговорот, находя всё новые и новые оттенки в его неторопливом повторении. Вот, например, небольшое стихотворение «Осенью»:
Пустынно и прохладно у пруда,
Туман осел. Так внятно вечереет.
И солнце, утром тёплое едва,
Теперь совсем остыло и не греет.
Природа, покоряясь темноте,
Пространственно теряет очертанья,
Так горько постигая на земле
Великий смысл и прелесть увяданья.
В стихотворении «В октябре» у Вадима Квашнина есть удивительная строчка: «Земля в извечном знании своём…», и отсюда совершенно логична завершающая строфа:
В обмане светлом греющих лучей,
Ещё не веря в то, что отвисели,
Все листья, опадающие к ней,
Под собственной ли тяжестью летели…
Разумеется, в стихах Вадима Квашнина не одни только наблюдения над природным круговоротом. Есть у него и горькая любовная лирика, и неприязнь к лживым политиканам, но, как правило, его Муза далеко от родного села не отходит. Да и зачем? Для того, чтобы жить проблемами века и мира, не обязательно летать на лайнерах и обозревать синхрофазотроны.
Чтобы оставить комментарий вам необходимо авторизоваться