ПОЛЕМИКА «НАЦИОНАЛЬНЫЙ ХАРАКТЕР – МИФ ИЛИ РЕАЛЬНОСТЬ?»
Либеральная идея личного успеха – это тоже идея. Но – короткого дыхания
Вопрос о том, каким образом использовать особенности национального характера в процессе модернизации нашей страны, не нов, но от этого его острота не убавилась. Об этом были статья писателя Андрея Столярова «Комплекс духовности» и реплика телеведущего передачи «Кто мы?» Феликса Разумовского «От мифа к мифу» («ЛГ», № 20), а также эссе писателя Татьяны Набатниковой «Спасёт ли нас «общее дело»?» и реплика журналиста Валерии Олюниной «Код русскости» («ЛГ», № 23), мнение поэта и публициста Марины Кудимовой «Русский Робинзон ждёт русскую Пятницу» и реплика читателя «ЛГ» Валерия Скрипко «Народ оказался не тот» («ЛГ», № 25), статья профессора Александра Казина «Умом «русскую идею» не понять» («ЛГ», № 29), эссе публициста Дмитрия Калюжного «Комплекс бездушия» и мнение нашей читательницы Марины Ворониной «В амбициозной слепоте» («ЛГ», № 34). Сегодня мы продолжаем разговор.
ДЕНЬГИ ЖГУТ КАРМАН
Мы, русские, привычно гордимся своей духовностью. В том смысле, что мы никогда не поклонимся золотому тельцу. Запад-де (и примкнувшие к нему либералы) – поклонятся, уже поклонились, а мы – ни за что.
Духовность в этом смысле (непоклонения золотому тельцу) – в самом деле у нас есть. Русский человек, как бы ни гнался за деньгами и земными благами, всё-таки отказывается связывать с ними своё человеческое достоинство. Свою самооценку. А вот западный человек связывает. И даже сам этого не замечает.
Я много работала среди западноевропейцев и свидетельствую: там тебя уважают и оценивают в соответствии с твоим материальным уровнем. По-детски комично это проявляется у американцев, но есть у всех – и у католиков, и у протестантов, и у немцев, и у итальянцев. Одна немка мне в простоте рассказала, как немцы знакомятся, например, в отпуске. Первым делом стараются выведать, где человек живёт и какая у него работа. Если живёт в собственном доме – имеет смысл продолжить знакомство, а если ещё и работает в приличном месте или даже имеет свой бизнес – тогда без вопросов: человек стóящий, хорошо бы с ним подружиться. А если живёт в квартире и работает в замухрыжном месте – на что нам такие друзья?
Вдумайтесь: человек, живущий в доме и живущий в квартире, – это радикально разные люди. Для нас такой подход к делу всё-таки остаётся в сфере курьёза и никогда – руководством к действию.
Мы ценим человека за его человеческие качества, а не за экономический и социальный статус. Мы и дружим больше по душе, а не корыстно. Отсюда странные дружбы людей с совершенно разным социальным статусом. Один из богатейших обитателей нашего посёлка дружил с опустившимся пьянчужкой. Не знаю, что их связало: может, они друзья детства. Дружили бы и поныне, но пьянчужка отбыл в лучший из миров. Европеец же дружить не умеет: вместо этого он создаёт неформальные сообщества, вступает в социальные сети. В этом бескорыстие русского человека, его устремлённость «вверх от экономической почвы».
Любопытно, что не только простые обыватели, но и русские предприниматели не поклоняются золотому тельцу. Заработок денег в глубине души большинство из них воспринимает как что-то греховное, как какой-то греховный эпизод в своей жизни. Вроде пьяного загула в молодости: человек делает это, но одновременно как бы и ощущает, что это не он, не настоящий он, что потом он всё это бросит и вернётся к правильной жизни. А правильная жизнь – это жизнь скромная и трудовая. Хорошо это сформулировал Николай Бердяев в статье «О святости и честности»: «Европейский буржуа наживается и обогащается с сознанием своего большого совершенства и превосходства, с верой в свои буржуазные добродетели. Русский буржуа, даже наживаясь и обогащаясь, всегда чувствует себя немного грешником и немного презирает буржуазные добродетели».
В другом месте Бердяев замечает, что в глубине души русский буржуа мечтает бросить свою деловую деятельность и «уйти в монастырь». Это очень верно! Я знаю множество предпринимателей, мечтающих когда-нибудь бросить эту возню и наконец воспарить: т.е. заняться чем-то неопределённо-прекрасным, не связанным не только с наживой, а и вообще с какой бы то ни было жизненной плотью.
Ну а уж если бизнесмены имеют такое отношение к делу, то что говорить о простом русском человеке. Он не привязан к деньгам, он их как-то не держит за что-то по-настоящему важное. Есть они – тратит, гуляет. Нет – лапу сосёт. У него нет субординации материальных задач: сначала это, потом то. Это как-то скучно: нешто мы немцы? Недаром на зарубежных курортах русские, причём не особо богатые русские, тратят гораздо шире, чем те же немцы. Наша тётенька может жить в панельной «однушке», отроду не знавшей ремонта, но при этом покупать какую-нибудь немыслимую меховую ротонду и завтракать (sic!) в ресторане. Это весело и прикольно, а ремонт – что? Нудьга сплошная.
Русским свойственно выбрасывать деньги (мой свёкор это чувство определял так: жгут карман). Мне кажется, это неосознанное стремление поскорее избавиться от денег как от греха и дьявольского наваждения.
В своей компании я часто провожу занятия по личностному росту для частных продавцов наших товаров. И что интересно, эти люди, занятые вроде бы зарабатыванием денег, сплошь да рядом видят (неосознанно) в деньгах и заработке что-то грязное и низкое. Это неосознанное ощущение приходится вытаскивать из душевной глубины, чтобы осознать и осознанно с ним работать. На поверхности-то сознания все они, в соответствии с современным трендом, хотят успеха, стать миллионером и всякое такое. А внутри – денег не хотят и боятся. Для меня самой это было определённым открытием…
А «БЫТОВУХА» МСТИТ
Хорошо это или плохо? Как и всё остальное в жизни – хорошо и плохо одновременно. Западный человек приземлён и укоренён в практической действительности. Он её любит, заботится о ней, стремится сделать как можно красивее, удобнее, функциональнее. Его интересы – по русской мерке – мелки и убоги. Он – известное дело! – мещанин. И интересы у него мещанские. А потому ему НЕбезразлично, живёт он в грязи или улицы подметаются, он способен навести порядок в доме, в подъезде, наладить переработку мусора с предварительной его, мусора, сортировкой. А у нас легче забросить что-нибудь в космос, чем наладить сортировку мусора. Для нас западная чистота и благоустроенность – это чудо чудное, диво дивное, на которое можно только взирать в почтительном изумлении.
Я живу в историческом подмосковном посёлке, аттестуемом путеводителями как «жемчужина Подмосковья». Ну и загадили же эту жемчужину! Купальщики на пляже, участники прогулок и пикников на обочине эти самые обочины покрыли плотным слоем мусора. Всё это слишком известно, жёвано-пережёвано, но до сих пор далеко не все понимают, что наша бытовая дикость и распущенность – обратная сторона нашей же духовности.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что наша интеллигенция по свинству иной раз даёт фору простому народу.
Помнится, в 80-х годах я бывала в одной очень интеллигентной семье на Юго-Западе Москвы. Необычайно образованные люди, кандидаты наук – но в каком же застарелом свинстве они жили! Врезалось в память: на книжном стеллаже в коридоре стоят густо облепленные засохшей рыжей глиной осенние туфли. На дворе март, значит, стоят с осени. Хозяевам просто не до того, они живут насыщенной духовной жизнью.
Ещё зарисовка с натуры. Уже наши дни. Я оказалась в одной квартире на Ленинском проспекте. Там живёт с семьёй и там же принимает больных женщина, врач-гомеопат. В её рабочем кабинете так-сяк прибрано, иконы висят в духе времени. Я попросилась в туалет. Проходишь всего несколько шагов по коридору – и окунаешься в доевроремонтные времена: засаленные обои, обгрызенная какая-то дверь. Я не удержалась и зыркнула на кухню. В раковине, грозя развалиться, высилась пирамида грязных тарелок. В одной из комнат по пути моего следования сидела девушка лет шестнадцати и слушала музыку. Классическую.
И не надо про «нет денег»: визит к гомеопату недёшев, и недостатка в пациентах нет. Нет не денег – нет сознания важности и ценности этой стороны жизни.
В одном из недавних номеров «ЛГ» заметка: учительница словесности упрекает другую в излишней привязанности к быту: та ей два часа рассказывала о своём ремонте. Очень русский упрёк.
Когда-то в Цюрихе, в музее, я увидела наивную средневековую картину, изображающую Успение Богородицы. Так вот там рядом с одром стоят тщательно прорисованные домашние тапочки. Такая вот бытовая деталь. Должны же быть у человека тапочки – вдруг встать надо, а пол холодный. В этих тапочках – весь западный человек с его бережным, трепетным, прямо-таки религиозным отношением к бытовым подробностям жизни. С глубоким уважением к этим подробностям.
Русский человек на многое смотрит как на досадные мелочи, которые только отвлекают от какой-то возвышенной мечты. Отсюда органическая неспособность следовать инструкциям, прописям, регламентам («А, неважно!»). К чему это ведёт – каждый в принципе знает. Как минимум – к технологической разболтанности на производстве, а как максимум – к технологическим авариям и катастрофам.
Русский человек выше мелочей, выше «бытовухи», выше мелочных бытовых забот. И «бытовуха» ему мстит…
Быть мошенником или честным?
И добро бы только физической грязью зарастали – точно так же зарастают грязью духовной, моральной. Бердяев в той же статье проницательно пишет: «Русскому человеку часто представляется, что если нельзя быть святым и подняться до сверхчеловеческой высоты, то не так уж и важно, быть ли мошенником или честным».
Именно так оно и есть! Русский человек не уважает деньги, не уважает практику жизни, не уважает с позиций чего-то вроде как высшего. А это вовсе не умилительное, а, напротив, крайне опасное его свойство. Здесь заложено зерно «кидалова», которым пронизана наша, с позволения сказать, деловая жизнь. Выполнять какие-то там мелочные пустяковые обязательства представляется ему столь же неважным и малоценным, как мести улицу.
И вот что удивительно: наши русские бизнесмены очень часто совсем не дурные люди. Не аморальные, с добрыми намерениями. Часто думают о высшем и горнем. Легко втягиваются в размышления о судьбах отечества. Многие любят цитировать: «Умом Россию не понять, аршином общим не измерить…» (Впрочем, по моим наблюдениям, этот текст особо уважаем региональными чиновниками.) При этом происходит такая удивительная вещь. Я давно заметила: если твой деловой собеседник начинает рассуждать о высоких материях: о дружбе, о Родине, о России, о том, что мы работаем не для себя, а ради будущего детей, – вот в этом случае надо поскорее убираться, придерживая карман. Такой псевдопатриот в итоге почти наверняка кинет.
Я вижу объяснение этого явления в том, что «духовный» русский человек внутри себя не считает важным исполнение мелочных обязательств или скучную повседневную работу. Он живёт в верхних слоях атмосферы, ему не до того. И объективно получается «кидалово»: то, что делает, он делает плохо, подводит людей, проваливает работу. Может и деньги чужие ненароком присвоить или промотать: мелочь ведь по сравнению с судьбой России.
Поэтому мне и легче иметь дело с иностранцами. И многим легче. С западноевропейцами – азиатов просто не знаю. При всех языковых барьерах и всём прочем – легче. Понятнее и надёжнее. Они очень мало думают о Родине, о благе человечества и прочих высоких материях. Им просто важно провести хорошую сделку и получить резонную прибыль. С такими людьми иметь дело несравненно легче.
Русский человек, может, и снимет последнюю рубаху, может быть, совершит подвиг самопожертвования: бросится под танк или выйдет на Красную площадь с табличкой «За вашу и нашу свободу». Но вот выполнить обещанное в срок – на это он органически не способен. На это никто особенно всерьёз и не рассчитывает. Отсюда все эти «обманутые дольщики» и прочие персонажи.
Очень часто бандитская разборка – это единственный способ заставить должника исполнить обязательство. И это тоже поразительным образом коренится в нашей духовности.
В 90-х годах я работала в итальянской компании её российским представителем. Мы строили завод в Центральной России и вовсю взаимодействовали с чиновниками на местах. Ну и, натурально, давали взятки, куда ж без этого. Так вот итальянцы мне говорили, что российский взяточник радикально отличается от своего итальянского собрата. Итальянский взяточник, получив мзду, непременно обеспечивает, выражаясь высоким слогом гражданского права, «встречное предоставление» – попросту говоря, делает то, за что получил взятку. А вот наш – далеко не всегда. Просто взятки ему недостаточно. Его нужно бесконечно уважать, как-то с ним по-особому дружить, тогда он, может быть, что-нибудь сделает. Итальянский чиновник, даже будучи взяточником, всё-таки соблюдает главнейший принцип римского права pacta sunt servanda – «договоры должны соблюдаться». А нашему взяточнику помимо денег подай что-то ещё: дружбу, понимание, внимание, то, сё. Ему приятно думать, что он не взятку получил, а так – пособил по дружбе хорошему человеку, ну а друг его, понятно, отблагодарил, как мог…
КРАДЕНЫЕ КОРМА
Тот же Бердяев писал, что «римские понятия собственности всегда были чужды русскому человеку». Изящно выразился философ, красиво. И то сказать – аристократ, француз опять же на четверть. А если по-простому: прут, как заводные, всё, что плохо лежит. И это тоже не считается чем-то из ряда вон. «Ну, бывает, с кем не случается…»
Сейчас о воровстве чиновников, распилах бюджетов и т.п. не пишут разве что издания по астрологии и косметике. А кто такие, позвольте спросить, чиновники? Они что – с луны свалились на наши головы? Вполне возможно и скорее всего, это так и есть, они тоже любят Родину и мечтают о высшем. Некоторые даже искренне воцерковились. Просто они выше практики жизни, выше денег, выше земного устроения. Поэтому всё это так, неважно, пустяки.
Так что чиновники – это часть народа (наиболее шустрая и пробивная часть), и по своему поведению она от народа ничем не отличается. А народ – тянет-потянет.
Наша семья вот уже пять лет владеет сельхозбизнесом в Ростовской области. Попросту говоря, купили два бывших совхоза. Ничего мы там пока не заработали, но опыт интереснейший. Когда окунаешься в народную стихию, начинаешь многое понимать по-новому. Некоторые эксцессы советской истории, например. Вот «закон о трёх колосках» – ужасно, возмутительно, бесчеловечно! А что прикажете делать, если прут всё, прут постоянно и изобретательно. Творчески прут. Один, например, соорудил специальный амбар для краденого зерна, закамуфлировав его под нужник.
Да, собственно, все успехи личного подсобного хозяйства в советские и дальнейшие годы на сто процентов базировались на одном факторе – на краденых кормах.
Наше наплевательство на практическую жизнь и застарелая привычка витать в удобных, комфортабельных и мягких облаках имеет самые разные проявления.
Мы, в частности, радикально не способны к любому виду самоорганизации. У нас не получаются кооперативы и никогда не получались. Честные люди руководить кооперативами не хотят, отмахиваются: «Только не мы, ради Бога, не мы!» В результате во главе подобных организаций оказываются жулики и проходимцы. А честные и духовные кипят возмущением и чувствуют себя бессильными жертвами. Но взять дело в свои руки и заняться им всерьёз и не помышляют. Потому что это низко и бездуховно – разбираться, сколько краски требуется на забор или гравия на дорожку.
Ровно по этой же причине у нас не получается то, что во множестве стран вполне нормально действует, – так называемые ТСЖ. Причина – всё в той же духовности. То есть в отвлечённости от земного и практического…
ДЕЛАТЬ-ТО ЧТО?
Помните, в рассказе Тэффи бывший русский генерал в Париже выходит на Плес де ла Конкорд и в раздумчивости произносит: «...ке фер? Фер-то ке?» В самом деле, делать-то что?
Заставить русского человека полюбить земное, практическое, повседневное нельзя. Нельзя заставить его поклониться копеечке, заточить всю свою жизнь на зарабатывание этой самой копеечки, на «дачку, дочку, водь да гладь». Это значило бы превратить русского человека в западноевропейца.
Если двадцать лет назад кто-то и пленялся такой перспективой, то сегодня ясно: не получается. Помните, тогда все писали: ах, дайте, дайте нам возможность жить нормальной жизнью безо всяких там коммунистов, космосов и иных воспарений. Дали. И что? Оказывается, воспарений-то и не хватает.
Если мы ставим задачу преобразования нашей жизни, а такую задачу ставить хочешь не хочешь, а надо, и так развал уже достиг критического уровня; так вот если хотим жить – надо восстанавливать и развивать трудовые навыки народа. Надо заново осваивать брошенную землю, восстанавливать или строить заново заводы и фабрики.
А для того, чтобы русский человек что-то делал, ему нужна ИДЕЯ. Помните, двадцать лет назад все говорили: «Нам надоело работать за идею». Дальнейшее показало, что без идеи работают ещё хуже. Чтобы русский человек жил не по-свински, а работал умно и старательно, ему нужна идея. Ему надо одухотворить повседневность. Увидеть высший смысл в повседневной суете.
Когда-то, бесконечно давно, перестроечный «Огонёк» публиковал подборки читательских писем. Так вот там какой-то пенсионер писал: «У нас отняли идею. Дайте нам идею!» Я очень смеялась: как и все, я тогда считала, что идея не нужна, а нужны свобода мысли и материальная личная заинтересованность. Либеральная идея, идея личного успеха – это тоже идея, способная кого-то вдохновлять. Но эта идея – идея короткого дыхания. Наестся человек и спросит: а дальше что? Недаром в развитых и богатых странах высокий уровень самоубийств, а без антидепрессанта они, что называется, за стол не садятся.
А для нашего человека крайне важна включённость во что-то высшее. Иначе он быстро дичает. Нужна религиозная или квазирелигиозная санкция труда.
Идеология нужна. Ведь идеология – это что-то среднее между философией и религией, можно сказать: светская религия для масс. Только вот не надо, словно сельская кляча от трамвая, в ужасе шарахаться от слова «идеология». Всё это интеллигентские предрассудки эпохи горбачёвской перестройки. Как только ты уходишь с поля идеологической борьбы – это поле занимает противник. Как, собственно, и произошло.
В нашей компании мы второй десяток лет продаём изделия для чистки и уборки без использования химических веществ. В распространение этих товаров включено почти полмиллиона женщин во всём бывшем СССР. Что ими движет? На поверхностный взгляд – возможность заработать копеечку. Это есть, но это не главное. Главное – идеология. Они несут хозяйкам экологическую идею, они учат, как содержать дом в чистоте, они ощущают себя провозвестниками нового быта.
Просто копеечкой русского человека не заманишь. Вернее, заманить-то можно (как, например, в финансовую пирамиду), но удержать нельзя. У копеечки короткое дыхание. От нашей компании отпочковалось множество разных фирм, которые пытались делать что-то подобное, но без идеологической, так сказать, надстройки, а вернее – базы. Никто особых успехов не явил. Объясняют это так и сяк, а причина – вот она: идеология. Нужна она русским людям.
Впрочем, она всем нужна.
Как-то раз гуляли мы с ирландским поставщиком вокруг нашего лесного озера. Погода чудесная, народ купается. Ирландец всё удивлялся, как похожи русские на американцев, ну просто один в один. Я сразу почувствовала, что он хочет рассказать какую-то историю. И правильно почувствовала. История такая.
Есть у него американский родственник – лётчик ВВС Соединённых Штатов. Хороший лётчик. Он всегда очень гордился своей службой, считал, что защищает демократию от происков Советов и вообще от «империи зла». И вот случилось страшное: наступила разрядка. Дальше – больше, и вот «империя зла» больше не империя, никто никому не угрожает, велено всем дружить. И лётчик почувствовал свою жизнь пустой и бессмысленной. Заметьте: никто его не увольнял, не сокращал, не лишал зарплаты и пенсии. Его всего-навсего лишили смысла жизни. И он постепенно спился.
Такая вот русская история, случившаяся с американским парнем ирландского происхождения.
Татьяна ВОЕВОДИНА
Код для вставки в блог или livejournal.com:
Либеральная идея личного успеха – это тоже идея. Но – короткого дыхания.
|
Невеселые размышления Александра СЁМОЧКИНА к сороковинам Валентина КУРБАТОВА.
В год 100-летия НЭПа Анатолий ГОЛОВКИН напоминает о том, к чему привел тотальный отказ от частной собственности.
Секретариат СП России призвал не участвовать в «действе, не имеющем ничего общего с любовью к Родине».
Стихи Георгия КОЛЬЦОВА, трагически погибшего в подмосковной Кашире, мало кого оставят равнодушными.
Чем дольше проживает в Филадельфии Вера ЗУБАРЕВА, тем все более русским поэтом она становится.
Стихи Народного писателя Удмуртской Республики Вячеслава АР-СЕРГИ переведены на многие языки мира.
Михаил СИНЕЛЬНИКОВ размышляет о Николае ГУМИЛЕВЕ в связи со 135-летием последнего.
О выдающемся французском писателе Эрве БАЗЕНЕ, которому 17 апреля исполняется 110 лет, рассказывает Руслан СЕМЯШКИН.
Мария ЗАЛЕССКАЯ рассказывает о десятом Международном музыкальном фестивале «Рахлинские сезоны».
Популярный российский певец Юрий ЛОЗА считает, что мы не обязаны называть другие страны так, как им самим хочется.
Платон БЕСЕДИН возмущен тем, что в России покажут украинский сериал.
Чтобы оставить комментарий вам необходимо авторизоваться