КНИЖНЫЙ    РЯД

Российская империя. От истоков до начала XIX века: Очерки социально-политической и экономической истории / Институт российской истории РАН. – М.: Русская панорама, 2011. – 878 с. – 1000 экз.

В последнее время «имперская тема» пользуется повышенным вниманием политологов, социологов и публицистов. Разброс мнений – огромный. В само понятие «империя» вкладывают самое разное содержание, которое слишком часто имеет мало общего с историческими реалиями. В информационном пространстве сегодня вращается немало идеологических клише и мифов об имперской политике России, «извечной» её агрессивности, постоянно используется пресловутый термин «тюрьма народов»…

В коллективной монографии «Российская империя» сразу поставлена проблема: была ли Россия империей de facto до и после того, как в XVIII веке она стала империей de jure? Для этого, по мнению авторов, прежде нужно ответить на вопрос: вела ли Россия имперскую политику? А если вела – с какого времени? И в чём эта политика выражалась?

Авторы отмечают, что влияние уникального географического и геополитического положения страны предопределило и уникальность роли, которую она исполняла на протяжении веков.

России приходилось выполнять одновременно функции и «щита», и «моста» между Европой и Азией, совмещая в себе элементы и Востока, и Запада. Занимая внутреннее пространство Центральной Евразии, Россия стала «осевым» районом мировой политики. Именно в имперский период своей истории Российское государство получило уникальную возможность осуществлять миссию «держателя равновесия» между Востоком и Западом.

С момента своего возникновения Российское государство было полиэтничным, у него был уникальный и во многом позитивный опыт управления страной, населённой множеством различных по языку и культуре народов. Особого внимания в истории Российской империи заслуживают роль и место в ней имперообразующего русского этноса, взаимовлияние различных её народов, евразийский принцип «единства в многообразии».

Российская империя расположилась на стыке Европы и Азии, между католическим и протестантским Западом и мусульманским Востоком в условиях длительной и почти непрерывной борьбы с обеими сторонами. Это требовало постоянного и гигантского напряжения сил. В исследовании убедительно показано: территориальный рост Российского государства происходил не в результате целенаправленной политики правящих кругов, а был во многом следствием сцепки и соотношения конкретных обстоятельств. Территориальная экспансия России, как правило, была вызвана необходимостью обезопасить себя от вражеских вторжений, стремлением вернуть ранее отторгнутые другими государствами земли или отвоевать себе свободный выход к морям, без чего в ту эпоху было бы невозможно поступательное развитие страны. Всё это опрокидывает культивируемые идеи о какой-то «особой агрессивности» России по сравнению с другими странами. Но авторы не закрывают глаза и на чисто имперские проявления политики России, непосредственно не связанные с задачами обороны, – например, Каспийский поход Петра I, завоевание Средней Азии, присоединение Польши и Финляндии.

Вполне убедителен вывод авторов монографии о том, что Российская империя не являлась в своей основе колониальной, несмотря на наличие в её составе отдельных территорий, которые с некоторыми оговорками можно признать российскими колониями не только в экономическом, но и в социально-политическом значении слова (Русская Америка, Средняя Азия, часть Закавказья). Как верно отмечено в монографии, стать полноценной колониальной державой Россия не смогла по причине своей слабости по сравнению с ведущими европейскими государствами и из-за необходимости практически постоянно вести борьбу с внешними врагами сразу на нескольких фронтах. Так, например, вторжение России на земли Казанского ханства было спровоцировано татарской стороной, многочисленными и разорительными набегами.

В исследовании выявлено немало черт, сближавших Российскую империю с другими мировыми державами (особенно в Новое время), и вместе с тем подчёркиваются важные её особенности. В частности, положение имперообразующего русского этноса, не только не имевшего никаких преимущественных прав перед другими народами, но подвергавшегося различным видам эксплуатации в массе своей сильнее, чем они. Авторы далеки от того, чтобы упрощать или идеализировать национальную политику Российской империи, но вывод их однозначен: Россия была не «тюрьмой народов», как кое-кто пытается её представить, а фактором, объединявшим и сохранявшим народы.

Российское государство играло особую роль в нашей истории. Да, оно соединяло в себе черты восточной деспотии и европейского абсолютизма, но в то же время являлось гарантом безопасности и сохранения независимости страны. Ценой весьма жестоких мер оно обеспечивало решение важнейших стратегических задач, стоявших перед страной. В этой связи представляется весьма интересной трактовка двойственного положения российской элиты XVIII века – в основном европейской по образованию и ценностным предпочтениям, но служившей самодержавной власти, которая проводила для укрепления державы жёсткую политику, не всегда укладывавшуюся в европейские каноны.

Главный вывод исследования: Российская империя – крупное централизованное, в основе своей неколониальное государство, объединённое феноменом самодержавия. Оно отличалось от других полиэтничностью, многоконфессиональностью. Важнейшей особенностью империи являлось положение имперообразующего этноса – русские не имели каких-либо преимущественных прав перед другими народами. В стране, несмотря на отдельные издержки и конфликты, существовала атмосфера национальной и религиозной терпимости. Она сложилась не только благодаря гибкой политике правительства, но и в огромной степени вследствие менталитета русского народа, который позволял такую политику проводить.

Татьяна ДМИТРИЕВА