КНИЖНЫЙ    РЯД

Андрей Попов. Смысл дождя и листопада: Стихотворения. – Сыктывкар: Союз писателей Республики Коми, 2010. – 144 с. – 980 экз.

Человечество существует так давно, что в XXI веке искусственность литературе противопоказана. Естественность бытия, преобразованная в огненную материю стиха, – вот чего не хватает сегодня. Мы скрываемся за шаблонами, за символами, потерявшими свою первозданность. Писатели стали настолько технически умелы, что неискушённый читатель часто и не различит где правда, а где – гнусная ложь. Писателям-фальсификаторам не важно, о чём говорить – о материнстве, о любви и смерти, о патриотической идее. Везде на первом месте профессиональная ложь.

Повторяю про себя строки Попова «Прости, Господь, что так порою тяжко, Невмоготу…», чувствую силу жизни, любви, выводящих из любых передряг. Смысл их постигнут человеком через собственный опыт, которому и метафора есть в стихах поэта: «Безнадёжное светлое дело».

Название книги «Смысл дождя и листопада» – не просто поэтично и красиво, в нём – мироощущение автора.

Попытаемся вникнуть в этот поэтический образ поглубже.

Дождь – вода: синонимы ожидаемого рождения-возрождения, прихода времени любви. Листопад – увядание: пространство у ворот смерти, время подведения итогов, когда чувство любви к покидаемому миру превышает энергию юношеского всесилия.

И неслучайно пора листопада так завораживает всех живущих. Как не почувствовать осенней порой всё превозмогающую тягу к продолжению, непрерывности жизни, что сродни любви Господней к человечеству в часы страданий на кресте.

Отсюда рождаются строки:

Но смысл дождя и листопада
В преображении души.

Читать стихи Андрея Попова следует, понимая (необязательно принимая) его наисерьёзнейшее отношение к учительской роли поэта в мире, роли мыслителя и провидца.

Горе – трагическая потеря сына, по мысли поэта, ниспосланное ему Господом, становится одной из главных тем творчества. Поэт не озлоблен, он до сих пор несколько обескуражен случившимся.

Я весь седой и многогрешный –
Юн старший следователь, он
Ведёт допрос, чтоб потерпевшим
Признать меня.
Таков закон.

Рассказывает без запинки,
Придав словам суровый вид,
Мой сын единственный,
Мой Димка
На Пулковском шоссе убит…

…Ах, следователь мой неспешный,
Ты не поймёшь, как я скорблю…
Я потерпевший, потерпевший.
Я потерплю.

Эта тема была главной в предыдущей книге Попова, в новой она стала внутренней интонацией, камертоном.

Русская литература не богата на подобные произведения. А тем более на рассуждения по этому поводу. Психиатры давно бы поставили автору диагноз. И всё же на память приходит ещё несколько имён отцов-поэтов, познавших боль утраты, – от Павла Антокольского с поэмой «Сын» до Владимира Макаренкова – автора книги «Ворота во мгле».

Я слышал, как автор читает свои стихи. Зал всегда ждёт его несколько ироничную манеру мудрого собеседника. И хотя ирония его вовсе не смешит, хотя и вызывает порой грустную улыбку, всё же это единственный случай в моей жизни, когда я принимаю её. Да и ирония ли это, если сердцевина её – искренность: «Хотел написать: Я никогда не буду счастлив. Но испугался – стихи так часто сбываются».

Андрей Попов – поэт взрослый, духовно окрепший. А это можно сказать далеко не обо всех пишущих.

Ещё немного – и предел,
И обживайся на том свете,
Где все небесны, словно дети…
А я зачем-то повзрослел.

В финале хочу привести полюбившиеся мне строки, мудрые и простые одновременно, изящные и безыскусные:

Душа моя! Какая теснота!
Вот это повод для любви и слова.
Стеснённая со всех сторон вода
Стремится вверх –
ей нет пути иного…

Борис ЛУКИН