КНИЖНЫЙ РЯД

Егише Чаренц. Поправший смерть. Сотворивший твердь: Стихотворения и поэмы / Перевод с армянского. – М.: Голос-Пресс, 2008. – 224 с.: ил.

Российское общество дружбы и сотрудничества с Арменией при поддержке Анелик-Банка выпустило большой сборник поэзии давно любимого всеми нами Чаренца, причём значительную часть книги составляют ранее неизвестные стихи. В конце своей короткой жизни поэт вынужденно писал их «в стол», после его ареста они, семнадцать лет пролежав в земле, извлечены были на свет Божий, восстановлены и наконец явлены миру.

Заметим, что в трагический век войн и революций подобная судьба постигла не только эту книгу: тайно были закопаны, а потом добрались до эмигрантского Парижа дневники Зинаиды Гиппиус; контрабандно переправленные за границу записки русского историка Юрия Готье полвека неопознанными пролежали в американском архиве – список можно было бы продолжить. Надеюсь, сама история сохранения рукописей Чаренца когда-нибудь станет сюжетом увлекательной книги, но сегодня речь о самих стихах.

Последние годы своей жизни поэт прожил с острым осознанием того, что гибель неотвратима, что она приближается. Не смерть, как у всех людей, а преждевременная гибель. Она пришла в 1937-м, Егише Чаренцу было сорок.
26 августа 1936 года он написал:

…Так что же случилось  и кто я такой,
Так что же такое нашло,
Что вместо названья над новой строкой
Я ставлю сухое число?
Обычные числа, казалось, пустяк –
Чернильная метка, гляди:
И вдруг различаешь  магический знак –
Кладбищенский крест впереди.

Реальность оказалась горше даже этого пророчества: не дано было великому поэту кладбищенского креста, могила его неизвестна.

Когда тело убиенного поэта где-то тайно закопали, когда само имя его стало опасно произносить вслух, а тем более – печатать его стихи, враги Чаренца, наверное, торжествовали. Но, как говорил другой великий поэт, Михаил Лермонтов, «есть высший Судия…». И Он восстановил справедливость. Кто теперь знает имена погубителей Чаренца, кто оказывает уважение их могилам, хотя бы и увенчанным дорогими надгробиями? А поэт жив! И, как видим, продолжается его победная поступь по многоязыкой Земле.

Юрий БАРАНОВ