ИСКУССТВО

Надежда Дмитриевна МОЩЕВИТИНА – художник-график, живёт и работает в Истре. Она принадлежит к старинному роду Мощевитиных, ведущих свою историю от известных основателей кирпичного производства до династии художников разных направлений и жанров. Ещё задолго до знакомства с Надеждой Дмитриевной мне довелось увидеть несколько портретов её работы, которые сразу запомнились и, как говорится, легли на душу. Простые и одновременно значительные. Лёгкие, словно бы воздушные, почти бесплотные и вместе с тем удивительно натуралистичные, они представляли моих современников такими, какие встречаются на путях наших всечасно, но мы порой просто не вглядываемся в их лица и проходим мимо…

Дорога в Истру не самая короткая, но в октябрьские «золотые» дни даже приятная. За какие-нибудь час-полтора взору открылась вся негромкая, уже слегка тронутая предзимьем, палитра осеннего леса. Остро отточенным коричневым карандашом осень уже отметила желтоголовые берёзы, коснулась зигзагообразных придорожных кустиков и насторожившихся елей. Эти незатейливые пейзажи тотчас всплыли в памяти, как только увидела я у Мощевитиной коробочку с коричневыми карандашами. Она предпочитает работать именно таким цветом, используя все его оттенки. Быть может, поэтому портреты так теплы и элегантны. Тональные и светотеневые эффекты, пластическая моделировка достигаются ею ненавязчиво. Зрителю и невдомёк, какого физического и душевного труда требует каждый сантиметр изображения. Такое искусство скрыть промежуточные ступени – тайна, и одного таланта недостаточно, чтобы воплотить её. Как говорится, можно узнать секреты, но не понять тайны.

На одном из портретов – девочка в столь нежном возрасте, что кружевная кофточка на ней кажется лилейно-нетронутой, лёгкой, неосязаемой. Каждую складочку художник «отрабатывает» всерьёз. Здесь нет случайного – всё продуманно, неоспоримо. Выражение лица девочки кажется несколько строгим, но и по-детски открытым. В уголках губ ещё таится надежда на справедливость судьбы и красоту жизни. А во взгляде уже сквозит первый опыт общения с миром.

Детство и молодость – эти два понятия объединяют целую серию работ Надежды Мощевитиной. Невеста перед свадьбой, напряжённо вглядывающаяся в своё будущее, и маленькая девочка с белым игрушечным медвежонком в руках, кажется, связаны единым настроенческим рядом, «схвачены» одним намёточным швом при создании какого-то огромного полотна. Быть может, оно, это полотно, ещё не завершено? Быть может, оно призвано воплотить в произведениях искусства ещё многие судьбы родных, соседей, знакомых, наших с вами современников, запечатлеть их точно, надёжно, умно и навсегда…

«Договоримся, чтобы летом вместе работать, – писал Надежде Мощевитиной, пятнадцатилетней девочке, её отец. – Будем вместе сидеть, ходить, летать, шляться и писать этюды, и всё, что ни попало, зарисовывать и изображать, весь мир, видимый и невидимый… Уж очень хорошо быть художником и делать вещи, глядя на которые, люди радуются…»

Так мог сказать только творческий человек творческому человеку, с верой в то, что он будет понят. Изображать мир видимый и невидимый и придавать этому изображению значение воплотившегося кусочка жизни. Ведь жизнь состоит не столько из лоскутков «видимых», но сшита она неосязаемыми нитями из неосязаемых лоскутков. Отец действительно был для Надежды Дмитриевны первым и главным учителем. Дмитрий Павлович Мощевитин стоял у истоков подмосковного Союза художников. Член Союза художников СССР с 1942 года, он много работал в различных издательствах, иллюстрировал произведения Гоголя, Пушкина, Куприна, Уайльда… Его первая персональная выставка состоялась в Истре, в музее «Новый Иерусалим», ровно сорок лет назад, в 1969 году. Сегодня его произведения хранятся в Третьяковской галерее, Русском музее и многих других музеях страны. Что же было главным в его общении с дочерью?

– В детстве, засыпая и просыпаясь, я всегда видела отца, склонившегося над письменным столом, – рассказывает Надежда Дмитриевна. – Он работал в технических и художественных издательствах. А для себя, как говорится, «в стол» иллюстрировал «Сказку о мёртвой царевне», «Песню про купца Калашникова», «Оперу нищих» Б. Брехта и другие произведения. Надежд на издание не было. Только в 90-е годы мне посчастливилось издать две сказки Пушкина в издательстве «Янтарный сказ». Я росла в атмосфере творчества. Отец выпускал домашнюю стенгазету. Мы жили тогда в коммуналке, и он изображал всё, что там происходило, и смешное, и грустное, делал это мастерски… А я рисовала цветы, сказки, наших кошек. Газеты назывались «Бухты-барахты» или «Трын-трава». У меня и сомнений никогда не было при выборе профессии – буду художником, знала точно.

Надежда Мощевитина окончила Московское художественное училище памяти 1905 г., и после вступления в МООСХ ей довелось трудиться в комбинате художественных работ, где она сделала около 60 эстампов по русским сказкам и пословицам. Здесь и пригодились личные детские впечатления, воспоминания о первых этюдах для папиной стенгазеты. Но для того, чтобы охватить одним образным жестом сказочный сюжет, постичь все народно-поэтические, ритмические ходы, чтобы по-настоящему «войти в сказку», надо было вначале перевоплотиться в некоего «первочитателя», а ещё лучше «первослушателя». Надо было заново открыть целый мир, на какое-то время забыть всё суматошно-бытовое существование и ожить для нового восприятия действительности. И тогда явится художнику единственно возможное для раскрытия именно своего «сновиденческого» образа цветовое и композиционное решение. Ведь если сказочные три медведя просто топают по лесу, то у Надежды Мощевитиной идут по лесу три характера. Маленький медвежонок вышагивает с букетом цветов, моргая глупыми глазёнками; Михайло Потапыч, зацепив на ходу ветку с ягодой, собирается её поскорее съесть; а уж Настасья Петровна рада-радёхонька, что идёт рука об руку со своим супругом и что набрала полную корзину припасов для своего семейства. Конечно, они и не подозревают, что маленькая девочка уже забралась в их дом и набедокурила там.

«Сказка есть как бы народная тема для личного сновидения, – писал И. Ильин, – и тема эта словно говорит человеку: «Вот она я, возьми меня, и я приснюсь тебе на твой собственный лад». Тем самым сказка подобна мифу, народной песне, узору для вышивки, резьбе или архитектурному орнаменту…» Надежда Мощевитина словно узнаёт, отгадывает эту канву, и по канве «вышивает» свой, только ей приснившийся, образ. Не в этой ли «сумеречности», призрачности, некоторой размытости сказочных образов и сюжетов таится вся прелесть русских сказок, подмеченная ещё Пушкиным?.. И будь то Садко, или Серебряное копытце, или Иванушка с Жар-птицей, или Емеля-дурак, ты не сомневаешься, глядя на линогравюры, что все эти сказочные герои остаются с нами только сию минуту, а через миг унесутся восвояси, и надо успеть насладиться подлинностью их явления. Поэтому хочется «листать» серию работ Надежды Мощевитиной ещё и ещё, чтобы вновь встретиться с прекрасным сновидением. Быть может, в этом секрет успеха художницы в области книжной графики? В её умении «говорить» языком фольклора, представляя зрительные образы своим читателям. В 1997 году за оформление книги «Идёт коза» в серии «Мастера иллюстрации» она была награждена дипломом II степени Всероссийского конкурса «Искусство книги» Госкомпечати РФ.

Эта черта характера – «во всём дойти до самой сути» – плодотворна для человека, когда он ощущает себя в искусстве совершенно естественно, как в собственном доме. Поэтому не удивительно, что Надежде Дмитриевне удаются портреты людей, являющих образцы творческого отношения к окружающей действительности. Она их рисует всю жизнь. Целая плеяда интереснейших современников оживает перед нами в сериях портретов «Люди искусства» и «Люди науки»: знаменитый балетмейстер В. Васильев, исследователь древнерусской азбуки Л. Сотникова, один из основоположников теории геокристалла Н. Гончаров… Сколько ещё необычных, неординарных, талантливых людей явит миру её рука?

А жизнь её семьи в Истре идёт своим чередом. Время неумолимо. Вырос сын Дмитрий и стал священником, настоятелем храма Святых Бориса и Глеба, им же восстановленного. Муж Надежды Дмитриевны – Юрий Гаврилович Шмелёв – живописец-иконописец. Недавно прошла совместная выставка двух художников в историко-архивном музее «Новый Иерусалим». Их дом всегда полон друзей и единомышленников. Писатели, художники, учёные часто находят здесь тепло и понимание, чего так не хватает порой каждому из нас. И всякий, кто приходит к ним со своим «сокровищем», будь то книга, или картина, или музыка, может смело открыть дверь – здесь творческая мастерская, а потому витает дух искусства и веет радостью настоящего открытия.

Елена САПРЫКИНА