ПРОВИНЦИЯ

Свердловская музкомедия сделала себе к 75-летию «царский» подарок

Зрители, в особенности на периферии, уже  много лет сидящие, как правило, на скудном декорационном пайке — когда обычная коробка может превращаться по ходу действия  то в предмет мебели, то в пожарную каланчу, то в трактор, — будут, без сомнения, восхищены сценографическим пиршеством, устроенным для них создателями мюзикла «Екатерина Великая», поставленного в Свердловском государс­твенном академическом театре музыкальной комедии. Тут уж карета так карета, дворцовые покои — в натуральную величину. Быстрая пе­ремена декораций. Сотни костюмов в стиле екатерининской эпохи, в том числе богатые на­ряды для коронации, и все они созданы извест­ным столичным театральным художником Пав­лом Каплевичем. С такой вот помпой встречает театр свой 75-летний юбилей.

Многочисленные афиши извещают о том, что это «мировая премьера». Они не так уж часты да­же для Москвы, что уж говорить об Урале. К со­зданию спектакля были привлечены творческие силы из разных городов, да и стран, поскольку композитор Сергей Дрезнин, выпускник Москов­ской консерватории, проживает сейчас во Фран­ции. А до своего отъезда за границу в 1987 году он возглавлял основанную им Экспериментальную музыкально-театральную студию. Если добавить к этому, что Дрезнин — автор музыки ко многим кинофильмам, а также двенадцати мюзиклов, становится понятно, что опыта ему не занимать. И действительно диапазон звучащей в спек­такле музыки охватывает самые разнообразные направления: от оперы до джаза. Композитор использовал и мелодии русского фольклора, и православные песнопения, и пафосный импер­ский парадно-маршевый стиль, без которого не обойтись, поскольку спектакль представляет со­бой, как сказано в подзаголовке, «музыкальные хроники времён Империи».

В названии знаменитого коллектива, на про­тяжении не одного десятилетия заслуженно чис­лящегося одним из лучших «в своём роде» в масштабах всей страны, присутствует слово «ко­медия». Притом что период русской истории, о котором рассказывается в «Екатерине Великой» — действие происходит с 1745 по 1796 год, — не отличается особым весельем и безмятежностью. Да к тому же нелегко выбрать из происшедших за полвека событий — начиная с того, как 15-летняя немецкая принцесса Софья-Августа-Фредерика приехала в Россию, выучила русский язык, вышла замуж за будущего царя, и заканчи­вая тем, как сама она стала императрицей, — са­мые яркие и типичные. Авторы постарались сде­лать повествование максимально насыщенным, не забыты все хрестоматийные вещи и понятия эпохи вроде потёмкинских деревень, однако не сбиться при этом на скороговорку практичес­ки невозможно. Шутка ли — 39 основных пер­сонажей плюс массовка: «крестьяне и солдаты, придворные и министры». Всё это многолюдье московскому режиссёру-постановщику Нине Чусовой, чуть ли не на полгода осевшей в Ека­теринбурге, необходимо было скоординировать, чтобы создать действие как минимум цельное. И ей это удалось, подобно тому, как дирижё­ру-постановщику Борису Нодельману удалось добиться слаженности и гармонии в звучании оркестра. И, разумеется, высокое мастерство проявили актёры. Выделять кого-либо из де­монстрирующего коллективно высокое мас­терство актёрского ансамбля было бы не вполне правильно. Хотя, с другой стороны, нельзя не сказать о том (как исходя из соображений га­лантности, так и с точки зрения субординаци­онной), что и взрослая Екатерина II — народная артистка России Нина Шамбер, и императрица «в юности» — лауреат международных конкурсов Мария Виненкова проявили недюжинное во­кальное и драматическое мастерство.

Что касается вокала, тут есть возможность блеснуть почти у всех исполнителей, что они ус­пешно и делают. Хотя стихи Александра Анно и Михаила Салтыкова запоминаются плохо, в них почти нет поэтических находок. Ещё сложнее обстоит дело с драматургической основой, ибо либретто является, мягко говоря, узким местом спектакля. Подобное историческое обозрение предполагает некоторую фрагментарность. Авто­рам пьесы (а здесь в качестве соавтора вышеупо­мянутого Александра Анно значится, между про­чим, не кто иной, как Михаил Рощин) не удалось из сотен возможных вариантов рассказа об исто­рических событиях выбрать оптимальный. Пять минут — и прошло восемь лет. Ещё пять минут — прошло десять лет. Как в клипах. При подоб­ном скачкообразном развитии событий зрите­лям трудно уследить за сюжетом. Можно лишь понять, что, находясь у власти, Екатерина II со­знавала, что приносит России большую пользу. Недаром обращается к потомкам со словами: «Я знаю, вы попомните меня.» Спектакль дока­зывает, что она мечтала об отмене крепостного права, не любила всё немецкое. А вот муж и сын самодержицы представлены ярыми западника­ми. Это слишком общее впечатление об эпохе. Хотя, очевидно, после мюзикла кто-то из зри­телей примется читать серьёзные исторические книги. Уже за одно это следует быть благодарны­ми «Екатерине Великой».

Александр ХОРТ, ЕКАТЕРИНБУРГ-МОСКВА