КНИЖНЫЙ РЯД

Анатолий Уткин. Подъём и падение Запада. – М.: АСТ МОСКВА, 2008. – 761 с. – (Philosophy).

Анатолий Уткин. Русские войны. Век ХХ. – М.: Алгоритм, Эксмо, 2008. – 528 с. – (Классика русской мысли).

«История представлялась бесконечно громадной очередью, в которой стояли в затылок друг другу эпохи, государства, великие люди, короли, полководцы, революционеры, и задачей историка было нечто похожее на задачу милиционера, который… наблюдает за порядком – следит за тем, чтобы эпохи и государства не путались и не менялись местами…»

Так представлялась работа историка героине повести Юрия Трифонова «Другая жизнь», научному работнику, увлечённому «движением вперёд, сооружением нового, небывалого». И ещё ей казалось: «Что могло быть проще того, что уже было?»

Труды известного российского историка Анатолия Уткина бесконечно далеки от такого «милиционерского» опыта постижения прошлого, «того, что уже было». Он и оперирует-то совсем другими категориями и понятиями. Вот как он, например, пишет о пятивековом взлёте Запада:
«Когда читаешь книги западноевропейских путешественников, отважно бросившихся покорять континенты, то поражает прежде всего стальная, несокрушимая уверенность пилигрима в себе, взгляд на все эти необозримые владения китайских богдыханов, индийских моголов, оттоманских султанов и русских царей как на своего рода миражи, которым ещё только предстоит знакомство с подлинно значимым миром – западноевропейским».

И ещё о западном ментальном коде:
«Главное, что отличало Запад от остального мира, – неутолимая и неистребимая воля «достичь предела», мистическая вера в свою судьбу, практичность, отношение к миру как к арене действий, где каждый шаг должен быть просчитан, где обстоятельства времени и места рассматриваются как объекты манипуляций»; «Это был прометеевский вызов высшим силам, проявившийся в непоколебимом самоутверждении…»; «Психологическая парадигма стала главным орудием и главным «экспортным продуктом» Запада по отношению к элитам прочих государств…»; «Запад бросил вызов всему остальному человечеству – огромному большинству, чьей роковой слабостью было не отсутствие пушек (изобретённых, кстати, на Востоке), а отсутствие индивидуальной воли, фаустовского отношения к жизни как к путешествию, обстоятельства которого могут быть предусмотрены заранее и в котором нет недостижимых целей, а могут быть лишь ошибки в расчёте…»

Совсем не случайно в книгах Уткина так много обращений не к документам и цифрам, которых, конечно, достаточно, но к трудам философов и мыслителей разных эпох, которые занимались не пудами стали и количеством танков, а нематериальным миром духа и идей. Потому они и смотрятся столь органично в сериях «Классика русской мысли» и Philosophy.

И пишет он вовсе не для того, чтобы просто упорядочить прошлые события. У историка совсем иные намерения и цели. Он уверен, что история учит по аналогии, позволяет извлекать полезный опыт из сопоставления последствий сходных исторических ситуаций:
«В наше время, в эпоху колоссального мирового неравенства, выделения стран, готовых диктовать свою волю, разгула терроризма, разъединения прежней великой страны, опыт ХХ века ясно свидетельствует о преступности самоуспокоения. Если нам суждено пройти через испытания, то история войн России лишь увеличивает свою актуальность».

Его предупреждения предельно честны. А потому зачастую тревожны:
«В истории русского народа прослеживается одна явственная черта – стремление в час рокового выбора предоставить себя воле событий. Так было в 1606 г., так было в 1917, в 1991…»;
«Мы – обладатели самого большого в мире дома, может быть, неуютного и пустого, но у нас его весьма скоро отберут, если мы не наладим своё хозяйство. Если нас как нацию не устрашает и не мобилизует такая угроза, это просто означает, что нас уже ничто не способно подвигнуть в сторону самовыживания. И нужно признать: если мы думаем, что наши предшественники ошибались, создавая ценой неисчислимых жертв великую страну, тогда мы достойны своей участи»;
«Вековой слабостью России является то, что в ней так и не сложилось общенациональное ощущение исторического хода развития своей страны, смысла этого развития».

Мысль о России, её участи и предназначении всегда занимала особое место в трудах исследователя. И в книге «Подъём и падение Запада» она всегда присутствует в его размышлениях о небывалом западном феномене. А в истории русских войн ХХ века она просто главная. Многое объясняет тут посвящение книги:
«Анне Петровне Уткиной, достойно прожившей этот жестокий век, преодолевшей три страшных голода 1921, 1933, 1944 гг., две мировые войны и одну гражданскую, три революции, коллективизацию и индустриализацию, правителей от Николая II до Ельцина, верующей и не потерявшей веры в нас, судьбу и Россию – посвящается эта книга её внука».

Если бы каждый из нас помнил и понимал, чьи мы наследники…

Игорь ДМИТРИЕВ

«Литературная газета» поздравляет своего многолетнего автора Анатолия Ивановича Уткина со знаменательной датой и желает ему долгих лет жизни и творческих успехов.