АДРЕСА МИЛОСЕРДИЯ

По акварельному удостоверению на обитаемые острова человечности

Назвался груздем – покажи удостоверение pressa, честные глаза и чистые намерения. Но ещё никогда перед началом интервью меня не просили предъявить собственно душу. Усадили, будто случайно, за громадный стол, весело дали краски, бумагу, и я прилюдно принялась писать акварелью. Впервые в жизни. Рядом тщательно перерисовывал огромный храм десятилетний воспитанник коррекционного интерната. Когда моя акварель (с изображением, наверное, осени за окном) была готова, художник и социальный педагог Оля посмотрела на пятнистый результат, и остальные студийцы получили незаметный знак: с этой визитёркой разговаривать можно.

Мы уже почти привыкли к тезису, что «в эпоху дикого капитализма» никто никому не нужен. Разве что в чине постоянного клиента для долгосрочного извлечения прибыли. Оказалось, нет! Обитаемые острова человечности сохранились.

Заканчивается год, политкорректно названный Годом равных возможностей. Сайт московского правительства напоминает: в столице проживают около 1,2 млн. инвалидов, из них 229 тыс. – лица трудоспособного возраста, 25,6 тыс. – дети-инвалиды, свыше 900 тыс. инвалидов – старше 55 лет. В семьях и индивидуально проживают около 7,3 тыс. людей, использующих кресла-коляски, свыше 10 тыс. слепых и слабовидящих, около 5,5 тыс. глухих, а также около 16 тыс. граждан, применяющих для передвижения различные опоры.

Ежегодно 3 декабря отмечается Международный день инвалидов. Уверена: это неведомо широкой общественности. Возможно, и не все инвалиды слышали о темах Международного дня инвалидов: «Самостоятельная жизнь и устойчивый заработок», «То, что касается нас, – при нашем участии», «Доступ к электронным средствам информации», «Достойная работа инвалидам», «Конвенция о правах инвалидов: достоинство и справедливость для всех».

У нашего Года равных возможностей тема включена в название. Слово хорошее: возможности – новые, равные, большие, любые – вещь привлекательная. Но год – любой – проходит непременно. И этот пройдёт. Что он означал: а) для здоровых, б) для нездоровых?

Для здоровых поначалу не означал почти ничего, кроме странных ребристых квадратиков, внезапно врезанных в московский асфальт; рельсов, приваренных на ступеньки подъездов; непривычных рекламных щитов, изображающих детей с завязанными глазами, и редких репортажей о благотворительных акциях.

Английская пословица говорит: милосердие начинается дома. С чувством дома у всех москвичей связано сильное метафизическое напряжение. Цветовой и лингвистический калейдоскоп на улицах распыляет внимание, тянет от дома зримого к дому историческому. Выжить бы. Куда тут специально выделять своей душой инвалидов, о которых, надо полагать, и так пекутся специально обученные люди! А по остальным, обычным, просто бедным и просто богатым, вбитым в свои сегменты, – кто поплачет и кто о них попечётся!..

Умученные информацией современники замечают лишь то, «о чём говорят все». Для этого нужны дружные межхолдинговые усилия и море чернил. Что же сделали СМИ, чтобы словосочетание «год равных возможностей» заметили все? Например, видела я броский репортаж по телевизору, как звёзды шоу-бизнеса затеяли кататься по Москве в инвалидных колясках, чтобы на себе прочувствовать иную жизнь. Помню, звёздам не понравилось быть беспомощными в большом городе, и они поклялись сделать всё, чтобы… Да, были афиши с крупными шапками: благотворительный концерт, спектакль. Плохо то, что на фоне бесконечных чрезвычайных новостей репортажи о благотворительности, рассказы о милосердии будоражат публику не больше, чем, например, сообщение об астероидах. Голливуд не дремлет: отобьёмся!

Рядовые журналисты тут не очень-то и виноваты: в современной системе СМИ форматы изданий под «новые возможности для людей с особыми нуждами» не заточены. Хорошие новости ещё не стали высокой модой. Так, медийное pret-a-porte в нерейтинговое время.

На регулярной основе по тематике Года работали единицы. Например, телепрограммы московского канала «Доверие»: «Час комплекса социальной сферы» (ведущая Ольга Карелина) и «Ищу родителей» (ведущая Мария Чугреева). Руководитель проектов – Илья Силкин.

– Самое главное, что произошло, – говорит он, – изменения в умах горожан. За последние три-четыре года Москва очень заметно подтянулась к уровню других европейских столиц в отношении к инвалидам. Как автомобилисты стали наконец пропускать пешеходов, так научились у нас и в хорошем смысле слова не обращать внимания на инвалидов. Никого уже не шокирует, когда рядом находятся и действуют люди, которые раньше только дома сидели. А Год не заканчивается годом, программа распланирована на десятилетие, и остановить её невозможно, к счастью.

Илья напомнил мне ключевые сюжеты, снятые его программами: о новых рабочих местах для инвалидов (сотрудники call-центров, смотрители в музеях, сурдопереводчики, кассиры в крупных сетевых магазинах и т.д.), о бассейнах, где могут заниматься наравне люди обычные и необычные; о результативных встречах чиновников с особым контингентом, о действенных поручениях начальников. Профессиональный телевизионщик искренне радовался, что «высокие руководители начали заниматься отдельно взятым человеком, и гражданам, ранее действительно незащищённым, теперь имеет смысл обращаться в социальные конторы, потому что там есть реальные средства для помощи нуждающимся. Сейчас от самого инвалида зависит – действовать или продолжать сидеть и ждать у моря погоды».

Прикосновение к теме вызвало шквальную помощь со стороны знакомых. Чуть ли не у всех обнаружились ещё знакомые, подшефные, дружественные – фонды, интернаты, врачи, историки, даже режиссёры. Кстати, фильм талантливого московского документалиста Олеси Фокиной «Не говори мне, кто ты» (2009) – о бездомных и беспризорных Парижа и Москвы, – уверена, надо показывать по всем каналам, поскольку тема милосердия, по-разному структурированного в разных социумах, должна звучать непрерывно.

…Проблема ограниченных и равных возможностей, чрезвычайных и привычных нужд, эгоизма и человечности многоэтажна, с озарёнными мансардами и сумрачными подвалами. На проблемы людей с психическими заболеваниями меня выводило чаще, чем на все остальные виды страдания, словно подсказывая, что именно тут есть некий этический ответ и надо искать отсюда. Помогла встреча с Художественным центром для детей-сирот и детей с особыми нуждами «Дети Марии». Это там меня приобщили к тому, чего я совсем не умею: к рисованию.

…Акварели, написанные детьми из коррекционного интерната, сушились на полу. Один мальчик гордо показал мне свои работы. Другой на вопрос «А которая твоя?» отвечал небрежно: «Забыл!» Нормальная реакция. Уж лучше, чем моя: своё-то акварельное «журналистское удостоверение» я потащила домой и показала домочадцам. Они, покумекав, решили, что рисовал ребёнок…

Пока я была там, в студии, где детей вытаскивают из их пропастей с помощью искусства, главный вопрос повисал и сгущался. Зачем Бог попускает родиться заторможенным и душевнобольным? Врач-психиатр Е. Лебедева в телефонном разговоре ответила мне так: «Чтобы мы проявляли своё милосердие. Процент людей с психическими расстройствами в любом обществе всегда примерно одинаков. Значит, так надо…»

Протез для «больного умом и душой» ребёнка может находиться только в душе другого человека. И нигде больше. Это не продаётся и не покупается. К великому счастью, я увидела, как наши люди подставляют свои души детям с тяжелейшими отклонениями – и вытаскивают из их сумрака нечто живое, и даже выводят в люди, туда, где для всех готовно свистит соловей-разбойник социум. В центре «Дети Марии», обнаружив прямой ход света от сердца к сердцу, я внезапно пережила взлёт настроения, близкий к эйфории. Добро было видно, было ярко и тепло. Люди – есть! Не всех пожрала религия потребительства.

Елена ЧЕРНИКОВА