Конечно, каждому учёному крайне важно ознакомиться с фактами, мало известными научной общественности. Доктору исторических наук Ю. Жукову крупно повезло: он получил доступ к Особым папкам Политбюро ЦК ВКП(б) (см. «ЛГ», № 49). Его поразило, что в ходе политической борьбы в верхушке большевиков Сталин дважды писал заявления об освобождении его от поста генерального секретаря ЦК. И какие же выводы из этого делает господин Ю. Жуков? По его мнению, это не интрига в подковёрной схватке, а нечто совсем иное. По убеждению известного историка: «Сталин никогда не рвался во власть. После смерти Ленина он несколько лет был вообще вне схватки... Он не понимает, почему драка между Зиновьевым и Рыковым выливается в травлю его, Сталина. И как полагаю, он по-человечески решил: да пойдите вы все к чёрту, надоели вы мне со своими сварами. Нельзя без конца прикрывать главное, что есть в стране – экономические проблемы, – войной цитат». «По-человечески» Сталин послал спорщиков не к чёрту, а поставил к стенке и расстрелял. Вот так-то, господин Ю. Жуков! А что касается травли Сталина в драке между левыми и правыми, то она была именно потому, что генсек находился в гуще схватки и тонко манипулировал борьбой, которая велась именно по главному вопросу – об экономической политике страны.
Схлестнулись две диаметрально противоположные концепции развития страны. Одна – троцкистская командно-административная с её трудовыми армиями, законом первоначального социалистического накопления за счёт крестьянства. Другая – с широким использованием рыночных отношений и непременным контролем государства за крупными монополиями, трестами и синдикатами. Сталину больше импонировала первая концепция. Но выстраиваться под Троцкого означало полное политическое поражение. И Сталин резко поворачивается в пользу рыночников («мы не отдадим нашего бухарчика»). Правые с восторгом принимают этот политический ход Сталина. Но чтобы стимулировать беспощадную схватку между правыми и левыми, Сталин 27 декабря 1926 года пишет заявление об отставке, адресуя его «В Пленум ЦК (т. Рыкову)»!
1927 год закончился сокрушительным поражением леворадикалов, высылкой из страны Троцкого, исключением из партии многих его сторонников. Идеология НЭПа победила. Но победила только на бумаге. Расправившись руками правых с троцкистами, Сталин тут же этих правых предал, взяв на вооружение концепцию Троцкого. Чтобы не быть голословным, приведу исторические факты с точными ссылками на официальные источники, а не на полуофициальные «Особые папки».
19 декабря 1927 года ХV съезд партии принимает резолюцию, где сказано: «Неправильно исходить из требования максимальной перекачки средств из сферы крестьянского хозяйства в сферу индустрии, ибо это требование означает не только политический разрыв с крестьянством, но и подрыв сырьевой базы самой индустрии, подрыв её внутреннего рынка, подрыв экспорта и нарушение равновесия всей народно-хозяйственной системы» («КПСС в резолюциях и решениях съездов», т. 4, с. 277, Политиздат, 1984). Таким образом, принцип разумной экономической политики Бухарина – Рыкова зафиксирован высшим органом партии. Но этот принцип был отброшен Сталиным с цинизмом, поражающим воображение даже по прошествии 80 лет. Через месяц после съезда в январе 1928 года Сталин совершает поездку по Сибири. Повод – трудности в хлебозаготовках. Так, если к январю 1927 года государство закупило у крестьян 428 млн. пудов зерна, то к январю 1928 года на 128 млн. пудов меньше. Зажиточный крестьянин придерживает хлеб, не хочет нести его на рынок. Главная причина – дефицит промышленных товаров на сельских рынках. Промышленность в совершенно недостаточном количестве поставляет на деревенский рынок текстиль, обувь, керосин, строительные материалы, удобрения, маслобойки, сепараторы и т.п. Что-то совершенно исчезает с прилавков сельских лавок, что-то дорожает. Высокий урожай 1927 года потребовал оживления лёгкой промышленности: под хлеб надо дать продукт города и экономически сбалансировать рынок.
Но ход мыслей генсека направлен совершенно в другую сторону. Если не хотят продавать, надо обязать продавать, а если не согласны продавать – отобрать, конфисковать. Мгновенно по прямому указанию Сталина вводится целый «букет» репрессионных мер: конфискация хлебных излишков без всякого судебного разбирательства, запрещение сначала внутридеревенского рынка, а затем и вообще вольного хлебного рынка, обыски в целях выявления излишков, заградительные отряды, принудительное распределение крестьянского займа при расчётах за хлеб, введение прямого продуктообмена. Весь этот перечень взят мною из решений апрельского (1928 года) объединённого Пленума ЦК и ЦКК. Пленум считает, что эти меры «подлежат самой категорической отмене» и «фактически являются сползанием на рельсы продразвёрстки». Как видим, столь масштабные акции Сталина встретили резкое осуждение ЦК. Увы, осуждение задним числом. Дело сделано. И оно нравится Сталину. Через два дня после Пленума он докладывает московским коммунистам об «успехах» заготовительной кампании после принятия чрезвычайных мер: «Известно, что за три месяца, за январь – март, мы сумели заготовить 270 млн. пудов хлеба» (Сталин И.В., соч., т. 11, с. 47). Напомним: при дефиците 128 млн. пудов. Лихо! Рынок был взорван. «Любимые» бухарчики, рыковы, томские мгновенно превратились в правых уклонистов, а затем и во врагов народа.
А экономическая политика пошла по сталинскому пути, который носит явно выраженный плагиат с умозаключений троцкистов. Превращение крестьян в трудовую армию беспаспортных колхозников, категорическое запрещение забастовок, создание «шарашек» (после шахтинского дела, процесса над промпартией), резкое увеличение армии заключённых.
Юрий Жуков может иметь особое мнение по каждому сегменту репрессивной экономики. И колхозы у нас были миллионеры, и стахановское движение процветало, и 90% строителей Беломоро-Балтийского канала были убийцы, бандиты, казнокрады. Хотя в последнее верится с большим трудом. Уже в то время в лагерях сидело огромное количество белоофицеров, дворян, священников, монахов, сектантов, эсеров, меньшевиков, крестьян – участников крестьянской войны периода продразвёрстки (тамбовское восстание и др.), «расказаченных» казаков, мусаватистов, нэпманов, старых спецов и т.д. История почти каждой семьи в СССР помнит о репрессированных родственниках. Мой дед, Николай Тимофеевич, крупный специалист по маслоделию, в конце 20-х годов прошлого века был арестован и сослан на строительство Магнитки, где много месяцев жил в двадцатиместной палатке, хотя ему было уже за 50. Но дело не в личных воспоминаниях.
Сталин, конечно, фигура неоднозначная. Но утверждать, что он никогда не рвался к власти, был в течение нескольких лет вне внутрипартийной схватки, совершенно несостоятельно. Также странно ссылаться на необходимость ГУЛАГа из-за плохих климатических условий, если вспомнить всемерно распространённый вахтовый метод работы в тяжёлых погодных условиях. Приятно ссылаться на высказывания тех, кто считает, что именно Сталин «принял Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой». Однако он не вывел народ из нищеты. Некоторым «вождям» теперь очень нравится политика, когда, оставляя народ в нищете, можно быть ядерной державой и иметь высокие темпы роста. Мы это уже проходили и до сих пор расплачиваемся. А ведь были и есть другие варианты развития страны. Но и сегодня мы наступаем на сталинско-троцкистские грабли. Вместо развития лёгкой промышленности и сельского хозяйства как основы роста уровня жизни населения делаем ставку на сырьевой сектор, умиляемся высокими темпами роста валового продукта, забывая, что богатство страны определяется уровнем реальных доходов каждого его гражданина. Богатство страны несовместимо с бедностью значительной части её подданных. 

Николай ПЕТРАКОВ, академик РАН