КНИЖНЫЙ    РЯД

Владимир Лапин. Цицианов. – М.: Молодая гвардия, 2011. – 542 с. – (Жизнь замечательных людей). – 3000 экз.

Представитель знатного грузинского рода, родившийся в Москве, российский генерал от инфантерии князь Павел Дмитриевич Цицианов взвалил на себя многотрудное и опасное дело – реализацию манифеста Александра I о присоединении Грузии к России. Ему пришлось делать первые шаги в «умиротворении» Северного Кавказа, ему пришлось столкнуться с проблемами, решение которых спустя несколько десятилетий назвали Кавказской войной, длившейся мучительно долго. Проблемами, окончательное решение которых не просматривается до сих пор.

Именно Цицианов во многом определил основные черты взаимоотношений России и горских народов на десятилетия вперёд, обозначил основы и военной, и мирной политики.

Ещё при Петре I дед князя выехал в Россию и служил в гусарах при императрице Анне Иоанновне. Отец его был человеком совершенно обрусевшим. Он обучал сына европейским языкам и воспитывал как русского дворянина. Через пятьдесят лет, в 1804 году, командующий войсками в Закавказье генерал Цицианов писал в одном из своих посланий непокорным горцам: «Вы верно думаете, что я грузинец и вы смеете мне так писать? Я родился в России, там вырос и душу русскую имею».

В тринадцать лет он перевёл французскую книгу по военному инженерному делу, читал и переводил европейских военных теоретиков. Писал молодой Цицианов и стихи, как и многие тогда. Словом, человек был незаурядный. Именно как человек он больше всего и интересен автору: «Всякого рода схемы и процессы перестают быть в центре внимания авторов исторических сочинений, всё чаще и чаще это место занимает человек».

Воевавший вместе с ним вместе и служивший под его началом генерал Сергей Тучков писал: «Он был одарён от природы острым разумом, довольно образован воспитанием, познанием и долговременною опытностию в военной службе, был честным и хотел быть справедливым; но в сем последнем нередко ошибался. При этом был он вспыльчив, горд, дерзок, самолюбив и упрям до той степени, что наконец через то лишился жизни… Таковой его характер был причиною в молодости его многих для него неприятностей… Он имел более шестидесяти лет, когда прибыл в Грузию, но был довольно бодр и видом величав».

И всё же сколь ни была бы примечательна фигура князя Цицианова, современного читателя не может не занимать вопрос: а что же из того, что он делал, может помочь нам сегодня «умиротворить» Кавказ?

Историк Кавказской войны Н. Дубровин так сформулировал принципы Цицианова: «В своих административных распоряжениях князь Павел Дмитриевич становился в положение азиатских владетелей. Каждый из ханов, принявших подданство России, был в глазах главнокомандующего лицом, ему подвластным. Относительно тех ханов, которые ещё сохраняли свою независимость, князь Цицианов относился как сильный к слабому. Он поступал в этом случае точно так же, как поступали между собой ханы и даже мелкие владельцы».

И ещё: «Вступая по своей обязанности в соприкосновение с различными ханами, хищными по наклонностям, коварными и вероломными по характеру, присущему всем азиатцам, князь Цицианов решился поступать с ними совершенно иначе, чем поступали его предместники. Вместо ласки и уступки в различного рода претензиях, по большей части неосновательных, новый главнокомандующий решился поступать твёрдо, быть верным в данном слове и исполнять непременно обещание или угрозу даже в том случае, если бы она была произнесена ошибочно».

Увы, ни принципы Цицианова, ни действия его сменщиков на Кавказе не смогли предотвратить бесконечной войны. Современный историк Я. Гордин напишет о причинах этого трагического положения так: «Психологический и военно-политический тупик был предопределён не только нежеланием и невозможностью для русской стороны воспринять горский мир со всей его органикой, насильственное и интенсивное разрушение которой чревато духовной катастрофой и уродливой мутацией, но и нежеланием и невозможностью для горцев отказаться от тех составляющих этой органики, которые были категорически неприемлемы для России и исключали компромиссное решение – в первую очередь, от набеговой системы».

Читая подробную, насыщенную многочисленной фактурой – порой и чрезмерной – книгу о князе Цицианове, отдавая должное его могучему темпераменту и смелости, которую отмечал сам Суворов, тем не менее постоянно ловишь себя на мыслях о современном: что же будет с Россией и Кавказом?

Игорь ДМИТРИЕВ