ПРИХОДЯЩАЯ ЛИТЕРНАТУРА

Леонид Губанов родился 20 июля 1946 года и умер 8 сентября 1983-го. В середине 60-х, будучи ещё совсем мальчишкой, основал СМОГ – «Самое Молодое Общество Гениев». Называемый «некоронованным королём поэтической Москвы» со всем антуражем вроде хвоста из преследующих поклонниц и обмороками слушателей на чтениях, Губанов сейчас мало кому известен.

Однако «реставрация» поэта всё же происходит – в последние годы выходят его книги (в СССР напечатано всего несколько губановских стихотворений, остальное появлялось только в сам- и тамиздате), исполняются песни на его стихи, губановедами (такие уже есть) осторожно, но настойчиво говорится о музее. В литературном салоне Андрея Коровина в честь 65-летия поэта прошёл вечер, на котором появилось поколение фейсбука, подтвердившее таким образом, что ему нужна поэзия и Губанова.

Издательство «Вита Нова» в начале 2012-го выпускает новый сборник Губанова «И пригласил слова на пир». Слово «новый» удивительным образом вполне подходит поэту, умершему почти 30 лет назад, – до 2003 года Губанова почти не издавали. К этой книге, да и всему происходящему вокруг Губанова непосредственное отношение имеет его главный «реставратор» и хранитель архива – бывшая жена поэта и мать его сына Ирина.

– Сначала я прочитала его стихи – и влюбилась. Это был такой мощный эмоциональный удар, заряд. Встреча с ним всю мою жизнь перевернула. Мне было 18.

Сейчас она живёт в коммунальной квартире в Тёплом Стане вместе с двумя собаками и кошкой и многочисленными коробками с архивом поэта. Коллекция впечатляет: фотографии, рукописи, набранные поэтом лично самиздатовские сборники, его записные книжки, публикации о нём и его рисунки. Все составленные Ириной губановские книги оформлены его иллюстрациями. Никто визуально не дополняет Губанова лучше, чем он сам.

– Если бы был музей, пусть хоть махонькая комнатёнка, там много можно было бы разместить.

Губанова-человека она узнала довольно скоро после знакомства с Губановым-поэтом. Он сам обратился к ней через приятелей и попросил размножить свой сборник «Иконостас» – она тогда быстро печатала на машинке. Потрясённая встречей, Ирина при наборе соблюдала даже его опечатки. …И согласилась выйти за него замуж.

По словам Ирины, на время их брака Губанов бросил пить, и его друзья паломничали в Кунцево – посмотреть на женщину, ради которой он это сделал. С Ириной поэт, хоть и не на долгое время, но «одомашнился». Пёк блины, устраивал чайные церемонии, гулял с новорождённым сыном.

– Чудо, что мне пришлось с ним (Губановым. – Ред.) в таком ракурсе соприкоснуться. Удивительно чуткий, нежный, ласковый, бережный. Когда я была беременна, он со мной просто носился. Это было моё самое счастливое время жизни.

Поэзией у опального Губанова зарабатывать не получилось. Он продавал свои самиздатовские сборники за ощутимую по тем временам сумму – 25 рублей, но покупатели находились редко. Писать «официально» он не умел, обходить цензурные капканы тоже, творить на заказ не позволял избыток естественности и совести.

– Тот же Генрих Сапгир писал стихи для детей. Лёне Борис Слуцкий говорил: «Иди пиши стишки для детей, будешь зарабатывать». Нет, отказывался. Кстати, детские стихи у него есть. Он их писал для сына – может быть, когда-нибудь опубликую.

Между поэзией, семьёй, друзьями и периодическим пребыванием в Кащенко – почти случайные заработки. В то время он официально упоминался только в одной книжке, своей трудовой, в качестве дворника, грузчика, почтальона, пожарного. В Иринин период Губанов почти год расписывал павловопосадские платки на Кунцевской фабрике художественной росписи.

Он окончил 9 классов и никогда не учился дальше. Университетом его была Ленинская библиотека. Как и все библиотечные студенты, Губанов поглощал всё подряд – любимых писателей не было, зато у каждого находилось по любимой вещи. Он читал религиозную литературу и книги по философии.

Из поэтов – Пушкин – неоспоримая основа. Есенин, Цветаева, Хлебников – из наиболее повлиявших на его творчество. Все они плюс Мандельштам и Пастернак смотрели на него, наследника, с полки его секретера.

Сам художник, Губанов любил живопись, особенно ту, что с «полётом», – Дали, Шагал. В монастыри он ходил, как в галереи икон. «Троица» Рублёва под губановским взглядом светилась часами, а он всё не мог уйти из Третьяковки.

Губанов был редкостно по тем временам верующим человеком. Не пропускал ни одной церкви, посещал крестный ход, открыто носил крест.

– Вера в нём жила. Я не знаю, откуда это. Ему за это и доставалось. И отцу на работе тоже.

Доставалось за то, что представляло в его жизни наибольшую ценность, – за поэ­зию, за религиозность, за участие в антисоветских выступлениях. Но, по мнению Ирины, последнее являлось лишь проявлением дружеской преданности – он не был диссидентом.

Душа компании, Губанов был чрезвычайно общителен. Однажды на его день рождения в Кунцеве собрались 200 человек – все не поместились в квартире и устроились на ступеньках. Несмотря на такое количество друзей, Губанов, по ощущению своей бывшей жены, был одиночка по жизни.

– Есть с кем пообщаться, есть с кем и о чём поговорить, но духовно ему было одиноко. Всегда, даже в детстве, даже в последние дни жизни.

Губанов постоянно жил в стрессе и, как выразилась Ирина, «всегда под гнётом». Поэт умер в 37 лет – в одиночестве, при невыясненных обстоятельствах в своей квартире. Ирина исключает версию самоубийства, во-первых, потому, что Губанов был очень религиозен, а во-вторых, потому, что у него была врождённая болезнь сердца.

– Вот на работу он собирается, хлопает себя по карману пиджака – записная книжка, ручка. Он говорит: «Вдруг муза по дороге застанет». А в другом кармане  у него валокордин или валидол. Он курил много. Выпивал. Всё время нервничал. Ни одно сердце всего этого не выдержит. Это был сердечный приступ.

Сыну Ирины и Леонида Губановых сейчас 35 лет, он программист. Ирина – переводчик и преподаватель немецкого языка, сейчас на пенсии, активно занимается губановским наследием. Поначалу она просто собирала архив. Но восемь лет назад её ныне покойная подруга Елена Троянова (режиссёр телевизионного цикла «Поэт в России больше, чем поэт») помогла ей выпустить ту первую губановскую книгу.

На сегодняшний день у Ирины из достигнутого: статьи в периодике, два изданных сборника («Я сослан к Музе на галеры…» и «Серый конь») и готовый к выходу третий. У неё и её малочисленных помощников много работы: опубликовать всё губановское неопубликованное, открыть музей поэта, повесить мемориальную доску на доме, где он жил, осуществить пророчество поэта и поставить его «бронзового» в московский сквер. Пока дела движутся медленно, но реставрация – это всегда долгий и кропотливый труд.

Евгения НЕКРАСОВА