СЕМЬ НОТ

В Новосибирске завершился Второй международный конкурс пианистов памяти французской пианистки  Веры Лотар-Шевченко

Юрий ДАНИЛИН

Новосибирск засыпан снегом, а улицы – сплошной лёд. Передвигаться невозможно. Впечатление, что коммунальные службы города вступили в сговор с травматологами, чтоб те не остались без работы. Но независимо от неприятных ледовых обстоятельств консерваторский зал с самого раннего утра две недели без малого принимал желающих услышать участников конкурса. Как обычно, он был разделён на Юношеский и Основной. Представлены были лучшие музыкальные центры страны. Кроме Москвы и Петербурга – самая широкая география от города Суджу в Китае до Кавказских Минеральных Вод и Лондонского королевского музыкального колледжа, Великобритания. По возрасту участников тоже весьма представителен: от тринадцати лет до сорока.

С этими разнообразными музыкальными опытами и предстояло познакомиться жюри и слушателям. В Юношеском конкурсе лидер объявился сразу и не разочаровал поклонников до завершения выступлений. Это студент первого курса Новосибирской государственной консерватории им. М.И. Глинки Лев Терсков. Обликом своим грозное имя совсем не напоминает: невысокого роста, с чистыми глубокими глазами, спокоен и нетороплив, с какой-то сиротского вида котомкой через плечо, купленной по случаю в родном Красноярске. Такой одинокий странник. Но за инструментом имя вполне оправдывалось: редкое взаимопонимание с роялем, мощный, завораживающий пианизм, но всё при этом мотивировано, всё продумано и логично. Эмоционален, но не сентиментален. Эмоции «в кулаке» и освобождаются лишь по мере замысла и в тех количествах, которые он находит своевременными и точными. В нём есть какая-то пианистическая подлинность. И уже основательность. Слушаешь не студента и конкурсанта, а интересного пианиста. Лев и стал обладателем первой премии.

Второй вполне по заслугам отмечена Полина Куликова, ученица 12-го класса Уральской специальной музыкальной школы (колледжа). Третью премию поделили юный китайский пианист Щю Ци (Академия музыки г. Суджу, КНР) и Роберт Алиев – студент третьего курса Музыкального колледжа им. В.И. Сафонова из г. Минеральные Воды.

Основной конкурс представляли на этот раз пианисты вполне сравнимых дарований. Что и притупило, на мой взгляд, бдительность жюри. Окончательное решение разочаровывало: оценки, и это моё мнение, не соответствовали продемонстрированным участниками конкурса качествам. Так бывает. К сожалению. Но абсолютно бесспорной была первая премия Олега Аккуратова. Он окончил специализированную музыкальную школу для слепых и слабовидящих детей в Армавире Краснодарского края. И теперь учится на первом курсе Московского государственного музыкального колледжа эстрадно-джазового искусства, что у меня лично вызывает сожаление. Олег играл в заключительном туре концерт ‹ 23 Моцарта (ля мажор, К 488) и фортепианный концерт Грига ля минор. Серьёзнейшие сочинения.

И, как мне кажется, впервые исполнял их с большим академическим симфоническим оркестром. Свободно, легко, находчиво. Как будто ничто ему и не мешает. Он живёт слухом.

И слух безупречен. Мне кажется, он знает наизусть партии всех инструментов оркестра.
А уж что касается собственного инструмента – здесь ему не было равных. Джазовые композиции, конечно, хороши, но он предназначен для классической музыки. И будет очень жаль, если однажды сменит предпочтения.

В прошлом сентябре, разгуливая вместе по залам Музея Орсэ в Париже, мы дошли до роденовского уголка. И замечательные его армавирские педагоги, рассказывая, что вокруг, назвали среди прочих работ знаменитого скульптора портрет Бетховена. Олег тут же попросил подвести его к портрету. Подошёл, очень внимательно руками «осмотрел» блестящее роденовское творение и, быть может, впервые узнал, как выглядел Бетховен. Потом вдруг обнял его и долго-долго объятий не размыкал. Уверен, за последние сто лет у Бетховена не было таких посетителей. Больше всего в эти трогательные минуты я боялся, что появится грозная музейная тётка и завопит, что экспонаты трогать руками нельзя. Слава богу, обошлось. Такими руками экспонаты трогать можно. И даже нужно: равнодушие исчезает. Это было заметно и по случайным посетителям Орсэ в те минуты.

Вторую премию жюри присудило студентке Новосибирской консерватории Анне Кислицыной, третью разделили Константин Лапшин (Лондонский королевский колледж музыки) и студентка Казанской государственной консерватории Елена Лось.

В Москве – очередной фестиваль «Русская зима». В Большом зале Консерватории оркестр Московской филармонии под управлением художественного руководителя и главного дирижёра Юрия Симонова играл Малера, Бетховена и Брамса. Солировал с Первым концертом Брамса Николай Луганский. Технологичный, скуповатый на эмоции рояль Луганского ничего нового о Брамсе не сообщил. Обошлось без чувств и всякой романтики. Всё походило на энтомологическую коллекцию: красивые бабочки, но под стеклом и не живые. Не летают. Вот и Николай Львович при всех эффектных жестах не летал. А так хотелось! Оркестр был лучше солиста. Аджиетто Малера из Пятой симфонии исполнено поэтично и впечатляюще.

Москву навестил оркестр Артуро Тосканини с Лорином Маазелем во главе. Два замечательных вечера с высокопрофессиональным коллективом. Лорин Маазель скромен в жестах и не устраивает перед оркестром и публикой моноспектакля, как некоторые его российские коллеги: и скачут, и вальсируют, и бёдрами вихляют не хуже девушек лёгкого поведения. Эти странные телодвижения ничего не объясняют даже в их собственном замысле. Может, им каких витаминов не хватает? Но в чём нет смысла сомневаться: к исполняемой музыке это не имеет ни малейшего отношения. Чаще надо вспоминать Шварца: «сдержаннее, принцесса, сдержаннее…». Вот Маазель по-настоящему сдержан, а каков результат! В несомненном выигрыше – музыка, что ещё надо дирижёру…