ПРОЗА АМЕРИКИ

Татьяна ЯНКОВСКАЯ

Родилась в Ленинграде, окончила химический факультет Ленинградского государственного университета. С 1981 года живёт в США. Проза и эссеистика публиковались в «Литературной газете», журналах «Нева», «Зинзивер» (Россия), «Слово/Word», «Вестник», «Чайка» (США), «Континент» (Париж), «Время искать» (Израиль) и других, в альманахах и сетевых изданиях. Лауреат нескольких литературных конкурсов. Автор книг «M&M. Роман в историях» (2009) и «Детство и отрочество в Гиперборейске, или В поисках утраченного пространства и времени» (2012).

Уже несколько лет я хожу в одну парикмахерскую и всегда стригусь у одной и той же женщины. Мне нравится, как она работает, и цены у них умеренные. И за всё это время она не произнесла ни слова. Я пытался с ней заговорить, но она молчала, и я решил, что у неё, наверно, плохой английский, – мне сказали, что она русская иммигрантка.
И вот прихожу я к ней недавно, и – уж не знаю, что случилось, – но только она вдруг начала говорить. На вполне приличном английском! Рассказала, что приехала сюда из Казахстана с маленьким сыном, теперь он уже взрослый. Муж у неё был коренной сибиряк, она вышла за него против воли матери. Мать оказалась права – он пил, жизнь стала невыносимой, и она с ним разошлась. Так вот, представье себе – всё это время, что я сюда ходил, она думала, что я её бывший муж! Оказывается, он как две капли воды похож на меня – такой же здоровый мужик, русоволосый, светлоглазый. Она решила, что он её разыскал и приехал, чтобы шантажировать, или ребёнка выкрасть, да мало ли что! Может, вообще убить – от него всего можно ожидать. Забавно, но моя жена называет меня иногда «русский медведь», хотя мои предки приехали в Америку из Польши. Видно, типичная такая славянская внешность. Кстати, я тоже водку люблю – и польскую, и русскую, хотя предпочитаю пиво, Budweiser моё любимое. Но, в отличие от её бывшего, напиваюсь, только когда езжу с друзьями на рыбалку, при жене держу себя под контролем.
Посмеялись мы с парикмахершей, я пообещал по дороге на работу завозить ей овощи со своего огорода – у меня всегда бывают излишки, я и сослуживцам своим каждое лето привожу – пусть ест с сыном свежее, экологически чистое, сейчас все на этом помешаны. В общем, мы с ней подружились. Но иногда я задумываюсь, что эта женщина должна была чувствовать все эти годы: раз в месяц к ней приходил ненавистный бывший муж, зная, что в публичном месте она не сможет устроить ему сцену и выставить на улицу, нагло усаживался в кресло и требовал, чтобы она его стригла, подравнивала усы, трогала его лицо, волосы, шею, уши! Это же чистой воды издевательство! Наверно, у неё внутри всё клокотало, а в руках были острые ножницы, бритва... И вот парадокс: теперь, когда я прихожу к ней на стрижку и сажусь в кресло, мне немного не по себе. А раньше, когда, может быть, моя жизнь была в опасности, я был совершенно спокоен!