ЭПОХА

Вспоминая Николая Литвинова – главного «радионяня» Советского Союза

В окна сталинки торцом глядит Белый дом – то самое, накрепко вошедшее в историю здание, официально именуемое Домом Правительства Российской Федерации. В октябре 93-го детей в квартире буквально оттаскивали от окон, за которыми свистели пули и рвались танковые снаряды. Оглушающий разлом эпохи оказался слишком чувствительным во всём – и даже в такой на первый взгляд бесконечно далёкой от политических конфликтов сфере, как радио для малышей…

Я – в гостях у Наталии Николаевны Литвиновой, заслуженной артистки России, дочери выдающегося режиссёра и актёра Николая Владимировича Литвинова. В прошлом году почти незамеченным прошёл его столетний юбилей. Между тем человек этот, при жизни по праву носивший свой титул настоящего радиоволшебника, был желаннейшим гостем в миллионах квартир, любимцем детворы всей огромной страны, а ещё их мам и пап, дедушек и бабушек.
…Он происходил из причерноморских степей. Сын обрусевшей гречанки и кубанского казака из станицы Дондуковка, что на территории нынешней Адыгеи, Коля Литвинов не мог и предположить, что судьба сведёт его с радиотеатром, с большим искусством.
Батюшка принадлежал к образованной части казачества и в начале ХХ века был направлен заведовать гимназиями в Грузии, преподавал и сам. Но… всё изменил трагически нелепый случай: один не в меру пылкий тифлисский гимназист, поджидая за углом чем-то разъярившего его учителя, «перепутал», приняв Литвинова-старшего за обидчика, и застрелил его.
– Отец, до семнадцати лет проживший в Тифлисе, – рассказывает Наталия Николаевна, – долго изъяснялся, по его собственному признанию, совсем не с тем классическим московским произношением, благодаря которому он стал впоследствии узнаваемым и ценимым. В отрочестве у него был даже не южнорусский говорок, а какая-то «взрывная смесь» с чисто кавказским акцентом. Понятно, что потребовалось немалое упорство в речевых тренировках, изучение русской сценической речи.
Уехал Николай Владимирович в Москву вместе с прибывшими в Тифлис на гастроли знаменитыми братьями Адельгейм. Затем – учёба в институте, ставшем позже ГИТИСом, работа в драмтеатре в Смоленске, в столичном театре МГСПС… В Театре имени Ленинского комсомола в постановке «Бесприданницы» получил маленькую роль цыгана Ильи, а затем – в известном спектакле по пьесе К. Симонова «Парень из нашего города» – роль Гулиашвили. В ней, не будучи профессиональным музыкантом, продемонстрировал блистательную игру на семиструнной гитаре. В будущем всегдашняя тяга Литвинова к настоящей музыке, мастерское владение вокалом, когда по плечу и исполнение романсов, и сложные музыкальные партии в спектаклях, станет одной из ярчайших особенностей его главного «инструмента» на радио.
Но тогда, в конце 40-х, постановщики видели в нём лишь характерную «южную» фактуру. Можно только удивляться, как в итоге сумел он «не просоответствовать» своей жёсткой, заданной, казалось бы, исключительно на гротеск и острую комедийность внешностью тому мягкому, доверительному голосу сказочника, за который его полюбила страна.
Роза Иоффе, предшественница Литвинова в должности главного режиссёра детского вещания Всесоюзного радио, стала тем, кто разглядел в нём редкую актёрскую многоплановость. Предложила озвучить все роли, включая и пение «в дуэте» с самим собой, в спектакле «Приключения Буратино», и именно начиная с этого момента радио стало практиковать такие постановки в «театре одного актёра» – разумеется, не только для детской аудитории.
Но для детей, которых не обманешь примитивной сменой тембра, не проведёшь на мякине эффектных модуляций, необходимо достижение высот полного вербального перевоплощения. Естественно, не каждому подвластен данный уровень. Потому что исполнитель, как бы талантлив он ни был, будучи «отключённым» от собственной пластики, в отсутствие каких-либо визуальных «подпорок», оказывается свободным в использовании одного-единственного, но не заменимого ничем выразительного средства – собственного голоса. С этой свободой не так-то легко совладать… Благодаря немногим избранным на советском радио развивался и уникальнейшим образом расцветал жанр художественного чтения. Николай Владимирович с максимальной художественной убедительностью создавал недюжинную галерею образов, включавшую в себя фигуры волков, овец, поросят, гусей, ёжиков, муравьёв и даже… оторванного трамвайного билета. Нужно ли специально говорить о таких архиважных вещах, как побуждение к сотворчеству, воздействие на их ассоциативное мышление?..
Именно в этом ключе Литвиновым была прочитана не одна великая книга воспитания: «Сказка о рыбаке и рыбке», «Лягушка-путешественница», гайдаровская «Школа»… А вот с настольным – не одного поколения – романом «Два капитана» вышла вообще особая история с продолжением. Его в известном смысле «родили» радио и лично Николай Владимирович.
– Ещё до войны отец читал первые, предварительные «эскизы» этого произведения, на тот момент даже неопубликованные, – уточняет Наталия Николаевна. – И сам автор никак не думал, не гадал, что книга перерастёт в роман – в таком объёме и с таким развитием сюжета. Но стоило Николаю Владимировичу прикоснуться к тексту, как сразу же из самых разных уголков Союза пошёл поток писем с одной просьбой – не заканчивайте, мы хотим знать, что будет с этими замечательными героями… Пришлось Вениамину Каверину дописывать свою повесть.
Стоит, наверное, упомянуть одну важную особенность: и чтение, и целые спектакли шли тогда без записи на плёнку, в прямом эфире. Так что основы столь глубоко свойственных нынешним массмедиа интерактивности и оперативности закладывали, как это ни удивительно, творившие вместе с Литвиновым Осип Абдулов, Анатолий Кубацкий, Ростислав Плятт, чуть позднее – Валентина Сперантова и Мария Бабанова. С Пляттом, который пришёл на радио, как и Литвинов, ещё до войны, их объединяла помимо одного микрофона более чем пятидесятилетняя дружба.
…Семья Литвиновых – из тех, какую можно назвать профессиональной династией. Супруга Николая Владимировича и мама Наталии Николаевны была пианисткой в театре. Внук Иван – актёр, его жена Екатерина – завлит Московского театра «Рампа» и сценарист. У них, несмотря на достаточно молодой возраст, уже трое детей. Мне это показалось символичным: Страна Детства, которую основал и обустроил Николай Владимирович на волнах радиоэфира, аукнулась в действительности весьма многолюдным по нынешним меркам числом его правнуков. Вот, правда, увидеть их ему не довелось.
Голос Наталии Литвиновой также наверняка знаком многим: она вела на Всесоюзном радио передачи «Взрослым о детях», «Пионерская зорька», «Музыкальный глобус». Сейчас – художественный руководитель студии «Медиа-книга» и солистка Москонцерта: выступает с сольными программами из отечественной и зарубежной литературной классики. Три года назад записала на диск полный текст «Анны Карениной». А знаменательными фактами своей творческой биографии считает участие в радиопостановке «Униженных и оскорблённых» вместе с А. Кторовым и Е. Шатровой и в спектакле о «личной жизни» Карла Маркса, где в главной роли выступил Армен Джигарханян, а она сыграла его жену Женни… Ещё с теплотой вспоминает время, когда получала – вслед за отцом – письма от слушателей-поклонников. И любопытно: главными похвальными эпитетами в её адрес были – «солнышко», «золотой…» или «лазоревый голосочек». «А я всегда по амплуа была трагическая актриса», – замечает Наталия Николаевна, намекая на ту самую интригующую фамильную «несопоставимость» речи на радио с её реальным «носителем».
По словам дочери, порой её посещает прямо-таки «кощунственная» мысль – как хорошо, что отец не слышит того, что сейчас звучит из радиоприёмников.
– Нет, пусть будут разные стили, те же «свои в доску» диджеи, но «официальные» дикторы и чтецы уважали слушателей куда больше и при всех способностях своего речевого аппарата никогда бы не опустились до такой скоростной тарабарщины в выпусках новостей.
А с другой стороны, на «Радио России» всё-таки, невзирая ни на что, выплывает «из небытия» художественное вещание, и в том большая заслуга, по мнению Литвиновой, учеников Николая Владимировича – режиссёров Виктора Трухана и Владимира Шведова.
Притом что, конечно, личности, адекватной Николаю Литвинову, сегодня на радио нет. И обусловлено это во многом даже не «штучностью» таких людей, что являются нежданно, неведомо откуда (из Причерноморской степи, к примеру) и весьма нечасто. Куда серьёзнее то обстоятельство, что выбор приоритетов и определение ценностной шкалы в эфире производятся теперь явно не наследниками Литвинова, и это более чем слышно. Из-за того, что в художественном вещании отчётливо возобладал делячески-бухгалтерский, а никак не творческий подход, практически не звучат фондовые записи. И говорить о преемственности поколений, о звучании новых Пляттов и Смоктуновских, Яковлевых и Юрских, новых Литвиновых пока что не приходится.
Однако свято место, как хорошо известно, не может пребывать в долгом запустении. Явившаяся, похоже, полнейшей неожиданностью для всех экспертов в области рынка вспышка интереса к новому оцифрованному поколению «звучащей книги» на наших глазах дала толчок бурному развитию успешного и востребованного сегмента звукоиндустрии. «Мы трудимся для тех, кто ленится читать», – улыбается Наталия Николаевна. Можно сказать, что легендарная «Радионяня» передала эстафету «няне литературной». И звучащее слово своими обертонами медленно, но верно пробивает воздвигнувшуюся было стену равнодушия к слову начертанному. Рейтинги неуклонно поднимаются, объёмы продаж дисков растут. Внуки тех, кто с замиранием сердца приникал к ламповому репродуктору в надежде услышать продолжение прекрасной истории о двух отважных капитанах (или же забавное заседание клуба капитанов знаменитых), всё чаще вставляют в чрево своего автомобильного mp3-плеера не песни милорда глупого, но «полную» «Анну Каренину». И здесь, по-видимому, тот редкий случай, когда сказка, если она рассказана мастером, становится былью.

Алексей ГОЛЯКОВ, МОСКВА–САРАТОВ