ПРЕМЬЕРА

Прошло полвека с момента создания «Нашего дома» и сорок лет с момента его «ликвидации». Эхо этого десятилетия донеслось и в XXI век.

Если есть достойный повод для праздника, то праздновать хочется как можно дольше. Официальный день рождения Эстрадной студии МГУ «Наш дом» – 27 декабря 1958 года, но юбилейные торжества растянулись на весь январь: собрать за один раз всех, чьи судьбы были так или иначе связаны с «Домом», всех его многочисленных друзей и поклонников не представлялось возможным. Ради такой даты Марк Розовский, один из основателей студии, вернул к жизни «Сказание про царя Макса-Емельяна» – тот самый спектакль, который, собственно, и переполнил чашу терпения партийного руководства МГУ и инстанций гораздо более высоких, что привело к молниеносному закрытию «Нашего дома» решением университетского парткома. А в самой сказке был такой красивый, такой счастливый финал!.. Молодым всегда хочется, чтобы добро непременно одолело зло, и как можно скорее.

После нескольких представлений для избранной публики в Театре Эстрады и Театральном центре на Страстном спектакль вернулся в родные стены и занял место в репертуарной афише. В основе этого «музыкального балагана» (таков подзаголовок спектакля) – одноимённая поэма Семёна Кирсанова о глупом царе, подхалимажной свите и народе, которого всеми правдами и неправдами заставляют пахать в поте лица. Те, кому за 40, прекрасно понимают, что в своё время такая пьеса, да ещё на сцене молодёжной (читай: трудноуправляемой и почти не поддающейся запугиванию со стороны руководящей и направляющей силы советского общества) студии, не могла не привести партийных бонз в ярость. А те, кому меньше 25, пожалуй, лишь недоумённо улыбнутся: из-за чего сыр-бор горел? Впрочем, тут дело не только в возрасте и отсутствии соответствующего фрагмента жизненного опыта.

Балаган есть балаган. Там ведь главное не всегда в самой пьесе (кстати, поэма Кирсанова «выросла» из народного фарса, известного ещё с петровских времён). Вставные репризы, шутки на злобу дня – вот что придаёт особую остроту и актуальность. В этом смысле новый спектакль Розовского не копия старого, а, так сказать, современная версия. Но эпоха на дворе такая, что шутить остро практически невозможно: постулат о том, что действие равно противодействию, имеет не только физическую, но и театральную ипостась. А противодействия нынче как-то не наблюдается. Оттого и действие, каковому в любом случае не откажешь в остроумии, не так ярко, как во времена не столь отдалённые.

Зато собственно театральности и зрелищности спектаклю не занимать. И Иваном-мастером (Максим Заусалин, он же царь Макс-Емельян) залюбуешься, и от Смерти (Наталья Корецкая) глаз не оторвёшь, и над Графом Агриппом (Денис Юрченков) обхохочешься. Лубочная сценография Натальи Ерофеевой и яркие, в том же духе, костюмы Елены Сухановой чем-то напоминают решение сорокалетней давности, сохранённое на фотографиях, но смотрятся не повтором, а развитием темы. Современная хореография наверняка сложнее и интереснее старой (балетмейстеров у спектакля целых три – Владислав и Вадим Кувицыны и Антон Николаев), но налицо явный разрыв качества. Кордебалет из «наших Параш» был бы очень симпатичен, если бы его не перекрывали солистки, уровень подготовки которых на несколько порядков выше.

Одним словом, зрелище получилось весёлое и смешное, хотя местами и несколько затянутое. Не стоит к «Сказанию о царе Максе-Емельяне» образца 2009 года подходить с мерками его предшественника. В 60-е, да и потом, в гораздо более холодные времена, каждый смелый, неординарный спектакль, пусть даже на любительской (хотя эти любители делали то, на что не решались профессионалы) сцене, был больше чем просто спектакль. Сегодня на это не то что отдельный спектакль – весь отечественный театр не претендует. Времена не те. Однако глупые цари и подхалимажные слуги не перевелись на родимой сторонушке. Так что повод для смеха остался. Как и надежда на то, что Добро всё-таки окажется над Злом.

Ксения ВИШНЕВСКАЯ