ПРОЗА

Наталия Соколовская. Любовный канон. – СПб.: Азбука, 2011. – 320 с. – 5000 экз.

Книга Наталии Соколовской очень женская. Это значит, что в ней верховодят чувства, а из них первое – нежность. Тёплая нежность женщины к мужу, ностальгическая – к подруге, безоговорочная любовь к детям и непростая – к родителям. Соколовская умеет сохранить атмосферность, индивидуальность места и образа; в её прозе слышны живые воспоминания, голоса столичных жителей, провинциалов, грузинских женщин, русских женщин, рабочих, богемных, интеллигентных – любовь ведома всем. Повести, вошедшие в «Любовный канон», объединены тонкой рефлексией, пульсирующей, как бы слегка захлёбывающейся повествовательной манерой, но заметно отличаются по темам и сюжету; здесь есть и восторг обретения, и боль утраты. Соколовской – что редко встретишь в женской прозе – удалось избежать греха предсказуемости. «Любовный канон» – отчаянно сентиментальная, при этом умно и тонко написанная книга.

ПОЭЗИЯ

Лидия Аверьянова. Vox Humana. – М.: Водолей, 2011. – 416 с. – 500 экз.

Таинственная Лидия Аверьянова – хорошо известная Ахматовой и Сологубу, но не читателям, мало публиковавшаяся, мало прожившая, опубликованная после смерти под чужим именем и за границей, наконец-то достойно издана в России. Эта удивительная женщина почти без биографии, но знавшая десять языков, бывала страстно влюблена: однажды – в революцию, несколько раз – в мужчин, и всегда – в Петербург, в каждый каменный штрих его силуэта. Однако о чём бы она ни писала, в стихах её всегда чувствуется внутренний стержень – помимо страстности и ясности это ещё и христианская строгость. Аверьянова, хотя и родилась в 1905 году, а умерла в 1942-м, не принадлежит Серебряному веку: слишком видна её связь с додекадентской этической определённостью, с трогательным иконописным патриотизмом. Недаром она хорошо играла на органе: стихи её похожи на духовную музыку и живут с осознанием времени, но независимо от него.

ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ

Франсуаза Фронтизи-Дюкру. Женское дело. – М.: Текст, 2012. – 189 с. – 2000 экз.

Почему женщине, чтобы сравняться с мужчиной, нужно его немного опередить? Почему в античных мифах женские образы почти всегда связаны с ужасающими злодеяниями? Что символизируют древние женские занятия, из коих первейшее – ткачество? Кем была женщина для древних греков? Фронтизи-Дюкру исследует многократно перепаханные древние тексты – «Илиаду» и «Одиссею» Гомера, «Метаморфозы» Овидия, но взгляд её небанален. В её остром рассуждении оживает коллективное бессознательное, древние страхи не только женщин, но и мужчин; каждая женщина может сравнить себя с Еленой, Пенелопой, Арахной, а мужчина – с Одиссеем, Ясоном или Агамемноном. Книга «Женское дело» не только помогает надеть стереоскопические очки для лучшего понимания древнейших европейских эпических текстов, но и даёт возможность подумать, далеко ли мы ушли за минувшие три тысячи лет и чем зрелость человечества отличается от его юности.

МЕМУАРЫ

Нелли Морозова. Моё пристрастие к Диккенсу. Семейная хроника ХХ века. – М.: Новый хронограф, 2011. – 352 с. – 1000 экз.

У Нелли Моррисон, дочери редактора крупной провинциальной газеты, было всё, что могло составить счастье советского ребёнка: шкаф, полный кукол, лучшие книги, путёвки в санаторий. Всё в одночасье рухнуло, когда отца обвинили в шпионаже: девочка едва не попала в детдом, и даже фамилия её с тех пор стала другой. Таких интеллигентских семейных хроник в России было написано немало, лучшие – книга Морозовой из их числа – не просто фиксировали происходящее, но беспощадно разбирали его причины. Жертву от палача отделяла зыбкая, едва уловимая грань, пропаганда работала на славу, и одним из главных противовесов ей были романы Диккенса, которые давали детям яркие, внятные образцы благородства и милосердия. И хотя в душе Нелли Морозовой жила покаянная память о грехах и соблазнах, с которыми не всегда удавалось совладать, русские крестьянские корни и британский писатель-гуманист помогли не утратить достоинство даже во времена страха.

ДЕТСКАЯ ЛИТЕРАТУРА

Ирмгард Койн. Девочка, с которой детям не разрешали водиться. – М.: Махаон, 2012. – 160 с. – 7000 экз.

Вероятно, в детстве мы встречали ребят, с которыми, по мнению старших, лучше было не водиться, – а может, мы и были такими детьми и сохранили терпимость к проказам, которые сами по себе менее опасны, чем ханжеские пересуды о них. Во всяком случае, пример идеального ребёнка не вдохновляет ни детей, ни писателей, а вот сложные, живые, переменчивые дети вошли в литературу, и теперь их оттуда палкой не выгонишь. В книгах, а и иногда в жизни «трудные дети» не такие, какими кажутся: они мягкосердечные, а не жестокие, честные, а не лживые, смышлёные, а не балбесы. Родителям хочется в это верить. А детям есть чему поучиться у неидеальных героев – в первую очередь мягкому юмору в отношении к себе и к миру. Книга Ирмгард Койн переиздана впервые за долгое время; в ней есть главное, за что мы любим хорошую детскую литературу: живая, непосредственная, обаятельная и добрая героиня, взрослые, которые когда-то сами были детьми и ещё не совсем об этом забыли, – и полное отсутствие лицемерия.

Книги предоставлены магазином «Фаланстер»

Татьяна ШАБАЕВА