Евгения ДОБРОВА
Поэт, прозаик, литературный критик, переводчик с польского. Окончила Литературный институт им. А.М.Горького. Свыше десяти лет работала литературным редактором в СМИ. Как прозаик публиковалась в журналах «Новый мир», «Дружба народов», «Нева», «Урал»; как обозреватель – в газетах «Книжное обозрение», «НГ-Exlibris», «Литературной газете»; как переводчик – в журналах «Иностранная литература», «Октябрь», «Арион». Автор книг «Персоны нон грата и грата» (издана в рамках Федеральной целевой программы «Культура России»), «Угодья Мальдорора», «Чай» и других. Дважды стипендиат Министерства культуры России, стипендиат министра культуры и национального наследия Польши. Член Союза писателей Москвы, член международного ПЕН-Клуба.
Пластилин
Мне папа подарил
прозрачный пластилин,
прозрачного себя
слепил я через час.
Я понял: это Дух.
Я сам его слепил.
Я сделал вуду-вдох
и оживил его.
Прозрачного себя
поставил на окно:
– Смотри, как вьется ус
клубники у тропы,
синеют на ветвях
терновник и кизил,
алеет бузина,
цветет чертополох.
Он сделал вуду-вдох
и оживил меня:
– Смотри на райский сад.
Он твой, а был ничей.
Москва, 2010
Гнездо
Ветер дышит на грядки
Дед сидит под рябиной
По щекам пятна света
Выклеванные
Из ряби теней
Крыжовник собран
Огурцы политы
Морковь прополота
Процежен самогон
И в четверть перелит
Осталась только
Пьяная малина у пруда
Кувшинки, ряска
Рядом аист свил гнездо
Умирать
Не страшно.
Варшава, 2014
Парк
Обещала не шляться
ночами по парку – и отправилась ночью
пошляться по парку.
Обещала вести себя хорошо и чтоб без приключений.
Ни чинар не пить, ни чифирь.
Подумать о будущем.
Стать мамой.
Стать папой.
Стать информационным поводом.
Стать жаворонком.
Обещала подумать о будущем – и отправилась ночью
пошляться по парку подумать о будущем.
Когда перережет дорогу огромная черная тень –
Погрызи будущее, как травинку,
Перекати будущее через губищу.
В чащобу его, будущее.
Стань птицей.
Лисицей.
Профессором.
Книжным шкафом.
Стань скалкой.
Скакалкой.
Пилой.
Скороваркой.
Иди в парк – стань тропинкой.
Иди в парк – стань травинкой.
Иди в парк – стань газонокосилкой.
Берлин, 2013
Russian beauty
На «Курской» ужасная давка.
У девицы
в дверях порвался пакет
и на пол посыпались яблоки.
Треть – на рельсы.
Треть – на перрон.
Треть осталась в кульке.
Они катались под ногами,
как теннисные мячи
сочно-зеленого цвета,
называемого веронез,
ударялись о туфли, ботинки,
было жалко –
но в то же время не очень, –
видно, что кислые,
совершенно невкусные.
А хозяйка уехала
и не увидела,
как они красиво катались.
Москва, 2009
Варенье из шишек
Берлин. Дворянское гнездо.
Квартира, арендованная за тысячу евро.
Воскресное утро.
В лучшей комнате только что была домашняя молитва.
А теперь – завтрак.
Русская семья принимает гостей.
Приходит Тим, говорит на четырех языках.
Кухня затоплена солнцем.
Блины. Воркутинская водка.
Варенье из еловых шишек.
Они нежные и с ноготок.
Икра.
Белого нет, мажем на зерновой.
Что было в холодильнике – то бог послал,
А супермаркеты закрыты – воскресенье.
Тим. Саксонский сорб. Правозащитник. Украина.
Донецк. В тюрьмах тысяча пятьсот военнопленных.
У семидесяти из них ВИЧ.
Волонтеры передают лекарства.
Через церковь? Нет, как-то по-другому.
Пропавшие без вести.
Попавшие в рабство в копанки – частные шахты.
Тим говорит – приватные, мы его поправляем.
У каждого в руке по бутерброду
С икрой – сейчас посмотрим кого – лосося.
Она особенно вкусная,
Если капнуть немного
Варенья из шишек.
Берлин, 2015
Восемь любовников
В этом году, сказала она,
Я завела себе восемь любовников.
Чтобы так делать,
Нужно никого не любить.
Если полюбишь, то больше не сможешь,
А он возьмет и уйдет,
И тогда хоть стреляйся,
Хоть вешайся,
Хоть ори в луна-парке
На самых страшных качелях.
Москва, 2018
Рыбка
Женщины идут из «Океана»,
Несут карпа в авоськах.
Я чувствую себя, как рыбка
В их сеточках.
Я думаю, как плыл бы по морям,
По рекам, заводям.
Авоськи им даже идут, этим бабам,
Хозяйкам.
Меня держат крепко
И невесомо.
Варшава, 2014
* * *
Море в ушах, это вечерний пожар,
Это звон, это шум, это морок, озноб и простуда,
Это ветер свистит, это бьется при качке посуда,
Это рыбы под кожей плывут, распуская свои плавники,
Это мухи – не сгонишь – ползут по изнанке щеки,
Это мне? Это жизнь, это дар.
Варшава, 2014
Черный сырник
Ты закапал мне в глаза лимоном.
Я приду к тебе по спирали
горящей лампочки,
как по канату.
Я не упаду.
Испеку тебе черный сырник.
Накормлю тебя льдом
из-под линя в рыбном отделе.
Ранним утром
поставлю чайник
с искусственной водой.
Свей мне спираль, гнездо, историю, ленту Мебиуса.
Нет.
Ничего не вей.
Развей над водой,
как
у Феллини.
*
Ты испекла мне черный сырник.
Приготовила масло
и трамвай.
Я ушел по канату из дома
я упал на ледник
и набрал для коктейля осколков.
Напою тебя,
как рыбу об лед.
Угощу
горящей лампочкой
в рот.
Пой, я с тобой.
Нет.
Ничего не пой. Заткнись. Не тараторь. Не стрекочи. Не трындычи.
Просто – молчи.
Как
у братьев Люмьер.
Москва, 2015
Мариэлла
Кто не придумывал имена несуществующим детям?
В отеле, с любовником,
И, как правило, начинал это он.
Я вам расскажу про Мариэллу.
Так назывался паром Стокгольм – Хельсинки,
Дом на воде
С джаз-бандом и рестораном.
И вот мы на темной воде,
В каюте без окон,
Свет такой тусклый,
Что лучше б и не горел.
Я сижу голая и заинтересованная.
Тусклый свет,
Запах хлорки,
Печенье на тумбочке,
Вдруг орет пожарная сигнализация,
Он говорит – да это учебная,
И она орет и орет,
А мы сидим голые,
И он говорит:
– Ну что – назовем Мариэлла?
А я говорю:
– Смешно так называть ребенка, в честь парома.
Вой затихает. Лампочка мигает и гаснет.
В коридоре слышен стук швабры.
Варшава, 2014
