Дорога, дающая тепло
    Железные дороги – кровеносные сосуды нашего Отечества! При такой огромной территории жизнь без «железки» даже невозможно представить. Расскажу об одном «сосудике», который возник в сороковых годах прошлого столетия и просуществовал два десятка лет.
    До начала Великой Отечественной войны Родниковский меланжевый комбинат «Большевик» был крупнейшим текстильным предприятием Ивановской области. Ежедневно в одни ворота комбината приходили вагоны с хлопком, красителями, а с другой отгружалась готовая продукция – ткань для пошива  рабочей одежды. Комбинат работал  в три смены.
    С началом войны на предприятии возникла проблема с теплом. Две комбинатовские котельные работали на каменном угле. С поставкой топлива начались проблемы, а затем поставки прекратились полностью. Уголь, вероятно, шёл на заводы, где ковалось оружие. В огромных цехах комбината стоял «собачий холод». Котельные обогревали не только комбинат – тепло шло во все районные учреждения: школы, больницы, коммунальные квартиры.
    На совещании руководителей города и комбината было принято решение – уголь заменить торфом, благо этого топлива в области было предостаточно. Выбрали торфяное болото возле деревни Хлябово в двадцать пять километров от райцентра.  Начались разработки. Добытый торф, после просушки, доставлялся на комбинатовские котельные. С заготовкой топлива проблем не возникло, а вот перевозка…. Расстояние в двадцать пять километров в ту пору считалось нешуточным. Автопарк района и комбината состоял всего из нескольких десятков «полуторок», да примерно такого же количества автомобилей на парогазовой тяге. Два-три раза в сутки топка этого автомобиля загружалась сухими берёзовыми чурками. Ну, транспорт это ещё полбеды. Одна из двух бед в России, как известно, это дороги. За первый же месяц перевозок так сердечную раздолбили, что превратилась она в сплошное месиво. Особенно труднопроходима дорога была весной  и осенью. Поток груженых машин и встречных порожних прекращался лишь в темное время суток. Скорость движения низкая, то и дело автомобили буксовали,  застревали в грязи и ломались – буксирный трос всегда был наготове. Несмотря на титанические усилия транспортников «прожорливые» котельные оставались на «голодном пайке», к тому же очень дорого обходилась комбинату такая перевозка. Решили построить до Хлябова однорельсовую железнодорожную ветку.
    Война к тому времени уже закончилась, и дорогу строили военнопленные немцы, для которых пора разрушений сменилась на пору созидания. Над пленными строителями не было охраны, был у них какой-то там прораб или бригадир, они свободно передвигались, случалось даже «калымили» - ремонтировали в близлежащих деревнях дома, крыши, колодцы. На заработанные деньги покупали у крестьян молоко, яйца.
    Мы, детвора, частенько захаживали посмотреть на строительство дороги. Пленные относились к нам дружелюбно, даже бывали рады нашему приходу. Наверное, там, в побеждённой Германии остались у пленных вот такие же, как мы, сорванцы, по которым они, вероятно, скучали. Был у немцев музыкальный инструмент – не виданная в наших краях губная гармошка. И чем-то сказочным, неземным, среди  шороха листвы, пения птиц звучала музыка. Из их репертуара была узнаваема нами лишь «Катюша».
    К осени строительство было завершено, и впервые сонную тишину лесов и полей огласил паровозный гудок. Ежедневно десятки железнодорожных платформ доставляли топливо на котельные комбината. Проблема с теплом, наконец, была решена полностью и окончательно. Заодно железнодорожники организовали пассажироперевозки, ведь хороших дорог и автобусов ту пору не было, а потребность людей попасть в райцентр существовала всегда. Добирались до города, кто пешком, кто на попутной лошадке, запряженной в телегу или сани, в зависимости от времени года.
    К торфяным платформам цепляли два-три пассажирских вагона, между конечными пунктами были построены две станции, на которых поезд делал остановки. В вагонах, кроме лавок и печки-буржуйки, была проводница, которая проверяла билеты, следила за порядком, в тёмное время суток зажигала керосиновый фонарь. В вагонах не возбранялось курение. Сигареты и папиросы в ту пору для многих были не досягаемы, курили мужики, преимущественно табак-самосад. Не трудно представить атмосферу в этих вагонах.
    Грузопассажирский состав ходил очень медленно. Наша станция, Нестерово, была промежуточной, между Хлябовым и Родниками. От неё до города шестнадцать километров. Наш «экспресс» преодолевал это расстояние ровно час. Причиной такой скорости были, вероятно, грунтовые воды, близко находившиеся к поверхности. Местность была болотистая, по обе стороны насыпи весной и осенью долго стояла вода.
    Хулиганистые мальчишки в летнюю пору предпочитали ездить на платформах, на свежем воздухе, а за нерастраченные на билет деньги можно было купить пару мороженых. Некоторые смельчаки успевали во время движения спрыгнуть с платформы, сломать несколько веток цветущей черёмухи и вернуться на место. Я однажды «купился» на этом занятии. Машинист, видимо, увидел, что кто-то спрыгнул с платформы, решил наказать хулигана – локомотив начал набирать скорость. Я бросил злополучную черёмуху, пустился  вдогонку. Чувствую, что отстаю. Как назло шпалы между рельсами были не вровень с землёй, а чуть выше. Бежать было неудобно. На каждую шпалу ступать – мелкий шаг получается, через одну – слишком большой промежуток. Но тут, к счастью, выдался участок, где шпалы вровень с землей. Я «поднажал» и, вот они, руки друзей-безбилетников, которые помогли взобраться на платформу. Более таких экспериментов не проводил.
    Очень медленно ходил поезд. Даже анекдот сочинили: стоит на перекрестке женщина, машинист останавливает состав, кричит: «Садись, подвезу до города». В ответ слышит: «Езжай, милок, я тороплюсь!»
    Вот таким было наше первое знакомство с железнодорожным транспортом. По этой дороге, мы, повзрослевшие, с повестками из райвоенкомата, под лихие переборы гармошки, отправлялись на службу воинскую. Курьёзный случай произошёл у меня: после года службы получил поощрение – отпуск с выездом на родину. В рапорте – проездные документы выписать до станции Нестерово. В строевом отделе «сбились с ног», разыскивая на карте железных  дорог Союза эту станцию и, разумеется, не нашли – дорога эта была собственность комбината.
    Два десятилетия велись торфоразработки и доставка топлива на котельные комбината. Своё предназначение эта железнодорожная ветка выполнила сполна, ну, а потом возобновились поставки угля и надобность в торфе отпала. Железнодорожное сообщение Хлябово –  Родники было закрыто.
    Так совпало, что с пятидесятых годов прошлого столетия начался необратимый  процесс – отток сельского населения в город. Страна возрождалась после страшной разрухи, строились новые города, возводились заводы, электростанции – везде были нужны крепкие рабочие руки. Отчий дом покидала, в основном, лёгкая на подъём, молодёжь. Кто-то из местных «стратегов» обвинил в этом нашу железнодорожную ветку – это она, якобы, словно пылесос, вытягивает сельчан из города. Конечно, это утверждение ложное, причина в другом – слишком большая разница в качестве жизни между городом и деревней.
    Собирая однажды в лесу грибы, вышел на старую просеку. С трудом узнал в ней бывшую железнодорожную ветку – насыпь просела, повсюду заросли деревьев, кустарников. Присел отдохнуть, нахлынули воспоминания – сколько друзей-товарищей уехало по этой дороге и, как оказалось, навсегда. Со злостью пнул покрытый ржавчиной рельс. Только причём тут дорога? Своё предназначение она выполнила. Вспомнились слова из песни
Р. Рождественского: «С чего начинается Родина? Со стука вагонных колёс!»
    По жизни я выбрал профессию военного. За годы службы, под стук колёс, исколесил своё Отечество вдоль и поперёк, но маршрут «Нестерово - Родники» навсегда остался в памяти.