Знакомый московский профессор однажды спросил у студентов, как они относятся к открытию теологического факультета. Обычно молодёжь сильно расходится во мнениях, но тут все тридцать человек возмутились: «Для теологии есть семинарии, а у нас светский государственный вуз».
Кстати, даже в дореволюционной России теологию в университетах не преподавали. Ни граф Уваров (министр просвещения), который за «православие, самодержавие, народность», ни реакционер Победоносцев не дошли до этого.
Свежий пример. В День единства в Ярославле открыли памятник Минину и Пожарскому. Но не герои народного ополчения главные на монументе – доминирует огромный крест из бетона семи метров высотой. Между тем 200 лет назад Александр I одобрил возведение на Красной площади памятника тем же персонам и без всякого креста. Наши герои одеты в древнегреческие хитоны, а не в лубочные доспехи, как теперь в Ярославле.
Видимо, нынешнему изводу ревнителей «традиций» хочется быть «большими католиками, чем папа римский». К священникам торопятся примкнуть чиновники – почти поголовно. Какую бы греховную жизнь ни вели, вторят про «традиционные ценности», про «веру- семью». Торопятся, отодвинув в сторонку старушек, занять в соборе место в первом ряду со свечкой в руке.
А что наши граждане – клерикальная пропаганда на них действует? По информации МВД России, пасхальные богослужения 2019 года посетили около 4,3 миллиона человек. Выходит, лишь 3% населения главный христианский праздник отметили должным образом.
Если говорить о культурно-исторической идентичности, по данным Фонда «Общественное мнение» на февраль, православными считают себя 65% россиян. Они готовы испечь кулич на Пасху или поставить свечку – «для подстраховки». Подавляющее большинство отделяет веру от религии и церкви: верят, но не нуждаются в посредничестве священников и не ведут религиозный образ жизни. 21% граждан вообще не считают себя верующими. Среди молодёжи (по данным ВЦИОМ на август) православных 23%.
С точки зрения управления обществом ясно: религия и церковь могут быть использованы как инструмент воздействия на отдельных граждан. Но в отношении большей части он бессилен. Более того, когда инструмент применяют навязчиво и агрессивно, это даёт обратный результат. Множество людей, включая верующих, клерикальная пропаганда сильно раздражает. «Верить и терпеть» им навязывают тем активнее, чем сложнее в экономике и чем хуже социалка. Оголтелое же религиозное меньшинство рвётся в информационное пространство, безоглядно бросается то на «Матильду», то на законопроект о профилактике домашнего насилия. Порой столь яростно, что его авторам, например депутату Оксане Пушкиной, приходится обращаться в силовые ведомства за защитой.
Если власть продолжит подыгрывать клерикалам и мизерабельным группам фанатиков, раздражение может перейти и на неё саму. Раздел между властью и народом без того глубок, особенно в материально-экономическом смысле. Если добавится шитый белыми нитками религиозный довод – «мы рулим, а вы терпите», конец терпению придёт быстрее.
Вдобавок клерикальная пропаганда придаёт госполитике почти шизофренический фон. С одной стороны, нужен прорыв. С другой – веет дремучим Средневековьем. Куда прорыв – в XVI век или в XXI? Россию – в феодализм, а Америка пусть владеет XXI веком?
Светское большинство явно хочет экономического, социального и культурного прогресса, а не нового Средневековья. Пока люди молчат. Но что скажут завтра?