Арина Обух. Муха имени Штиглица. – М.: Издательство АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2019. – 349 с. – 2000 экз.
«Удивительные и порой чарующие рассказы молодой питерской писательницы. Редкий случай всесторонней гармонии: гармоничный Питер, как один из главных персонажей сборника, безупречно выделанный текст, стремящийся от поэзии к мифу, поразительные человеческие наблюдения и, ко всему, очень красивый автор на обложке», – так написал о сборнике прозы Арины Обух Захар Прилепин.
Композиционно книга «Муха имени Штиглица» поделена на четыре части. Первая полностью отдана одноимённой повести, а остальные три представлены рассказами. В целом, для прозы Арины Обух характерны простые сюжеты, поэтичные описания, лёгкость и некоторая непосредственность изложения. В описаниях Северной столицы, в сюжетах, связанных с учёбой в художественной академии, в тонко подмеченных деталях окружающей действительности обнаруживается целый пласт, отражающий мировоззрение взрослеющего поколения. Читаешь книгу – и будто слышишь хрустальный девичий голосок. Повседвневные события, очертания питерских улиц, искусство, любовь, религия – всё в произведениях Арины Обух преломляется через призму восприятия: её самой и её ровесников. Она транслирует свою уникальность и в то же время признаёт себя частью огромного мира, не отделяя себя от него.
В рассказе «Небесные силы слушают» есть такие строки: «В детстве я смотрела на ребят, идущих с корзинками даров, с благоговением. Они были такие светлые, такие другие. Я протягивала им пасхальное яичко и кулич, они отвечали мне: «Спасибо, с праздником!». И мне тут же хотелось дать им ещё кулич, только чтобы они повторили эти слова. А теперь оказалось, что эти ангелоподобные ребята – мы. То есть совсем не ангелы. Прихожане. И в большинстве своём – прихожанки».
В этом фрагменте, пожалуй, сконцентрировано всё то, о чём говорит Арина Обух в своих текстах. Это и особое самоощущение, осознание своей отдельности и одновременно сопричастности, и иллюстрация происходящих в мире и в душе перемен, которые замечает внимательный взгляд художника.
В том же рассказе Арина Обух создаёт образ сотрудницы храма Милицы, передаёт в диалогах её сербский акцент и даёт характеристику тембру и интонации голоса своей героини: «У Милицы очень маленький рост и голос похож на музыку из детской шкатулки:
– Батюшка, ви где?
Дюймовочка с рацией даёт указания остальным волонтёрам и просит собравшихся людей немного отступить от пасхального стола, и те отступают, но через минуту праздничные куличи вновь притягивают их к себе».
Реальный мир в прозе писательницы становится словно игрушечным или написанным на холсте. Часто события тесно переплетены с мифологическими и библейскими сюжетами. Так, в рассказе «Ангел» автор по-своему интерпретирует евангельские мотивы. Персонажи рассказа – братья-рыбаки Пётр и Андрей. Они пьют вино, сидя на берегу Фонтанки, когда к ним приходит «девочка (сущий ангел!)». Она просит у них стаканчик, и один из рыбаков с удивлением протягивает ей свой. Оказывается, неподалёку «расположился целый творческий пленэр ангелов-студентов, видимо, забывших взять с собой всё, кроме кисточек (беспечность свойственна ангелам и художникам). Они дружно макали кисточки в их стаканчик, смешивая вино и акварель и создавая дивную картину мироздания, в котором два брата-рыбака, Пётр и Андрей, на берегу Галилейского моря забрасывают сети…».
Мысль о том, что люди – произведения высших сил, красной нитью проходит сквозь все тексты. Вот, например:
« – Муха – это фон; пиши про себя.
– Про себя – пожалуйста: меня сегодня похвалил преподаватель рисунка.
– Поздравляю. А что он сказал?
– «Какая красивая барышня!»
– Так это он Создателя похвалил, а не тебя».
О живописи Арина Обух говорит как о мастерстве. И как о ремесле. Тесно сплетаясь и сливаясь с жизнью, творчество становится её частью, чем-то привычным и будничным: «Нет, у нас не было особых амбиций, мы рассуждали логично: раз мы учимся на художников, значит, мы станем художниками, а если мы станем художниками, значит, мы станем великими художниками, потому что других художников не бывает. Нам рассказывали только о великих. И с нами тоже непременно должно произойти что-то великое».
Чем старше становятся люди, тем более реальным, менее иллюзорным становится мир. Выясняется, что творцы – обычные люди, а «совсем не ангелы». Но и в этом плотном и строгом пространстве взрослого мира, в котором все жители – прихожане, всё же остаётся место для ярких красок.