Здравствуй, волшебный мир!

Полиамид

Двадцать первое солнце не за тобой зашло.

Алый закат – будто колокол отзвонил.

Ты говоришь, в новой куртке тебе не тепло,

Я говорю про кровь, кармин, кошениль.

Ты говоришь, ботинки в дожди текут,

Я представляю, что их написал Дали.

Ты говоришь, по пятому крутят «Спрут»,

Мне видится, как он, вращаясь, плывёт вдали.

Ты говоришь, пейзаж слишком уныл,

Я представляю, как Ктулху варит компот

Из тех, кто нудел, ворчал, бубнил и ныл.

Хотя это всё же бульон, а не компот.

Блики заката расплавили неба стекло,

Оставив следы на ладонях кариатид.

Ты говоришь, если плавится, то не стекло,

Подделка, максимум – пластик или какой-нибудь полиамид.

Небо приснилось

Что, если всё совсем иначе?

Камень прозрачен, а воздух твёрд?

Море – окно, а небо приснилось,

Земля под ногами – кривой потолок?

Что, если завтра солнце не встанет –

Проспит на работу, забудет ключи,

Деньги, пропуск, очки, проездной?

Его уволят за профнепригодность?

Что, если Ромео не любит Джульетту?

Все останутся дома? Никто не умрёт?

Безработная парочка – Уильям и солнце –

Налижутся в хлам, проиграются в прах?

Что, если радуга – след звездолёта,

Приливам-отливам до фени луна?

Медведи зимой летают в Лас-Вегас

Над Атлантикой – клином, а дальше – свиньёй?

Тогда можно смело надеть понедельник,

Набросить на плечи дымную шаль.

И незачем прятать шизофрению –

Здравствуй, волшебный сбрендивший мир!

Гул сошедшего с ума

Мысли.

Ледяная пустота,

Гулкие капли воды

С прохудившейся крыши

Старого дома,

Битая кирпичная кладка,

Помнящая слои

Цветной штукатурки.

Жизнь.

Звенящая тишина

Полуразрушенных склепов

На поросшем можжевельником

Пологом склоне,

Тепло мшистых камней

В полуденной меланхолии

Зарослей барбариса.

Смерть.

Гул сошедшего с ума

Горного потока,

Перекатывающего тонны породы.

Крик чёрной птицы,

Вкусившей горечи столько,

Что её не отличить от мёда.

Смех бездомного ветра

В разноцветных скалах

Под звёздным небом.

Ночь

Обхватив руками ночь,

Ты стоишь на краю бездны.

Шепчешь слова утешения,

Не задумываясь,

Нужны ли они.

А она не выносит нежности,

Говорит, это все ваниль

И розовый сахар.

Ей подавай трагедии,

Боли на грани обморока,

Сломанных судеб,

Едва сдерживаемых криков.

Отчаянно хватаясь

За полы её пальто,

Ты падаешь в бездну.

И ночь шепчет слова утешения,

Не задумываясь,

Нужны ли они.

Бескрылый

Сегодня утром оказалось,

Я совершенно бескрыл.

Жалок. Двуног. И бескрыл.

Пустота за спиной.

И некого спросить,

Остались ли хоть шрамы.

Хотя может ли мечта,

Отсутствие мечты

Оставить шрамы?

Зеркало треснуло.

Зеркало врёт.

По спине побежали,

Рассыпаясь фракталами,

Шрамы, трещины,

Зови, как хочешь.

Так может, из них

Когда-то росли крылья?

Когда-то вырастут крылья?

Солнце осыпается пеплом –

Перегорело.

Солнце осыпается

Чёрными хлопьями.

Чёрными перьями.

Чёрными крыльями.

Осталось сделать шаг

С обрыва

И полететь.

Но сегодня я узнал,

Что я совершенно бескрыл.

13

ты обещал мне

осколки луны вместо дыхания

брызги океана вместо надежд

лоскуты тьмы вместо мыслей

серебряный ветер вместо слов

ты обещал мне

тринадцать сторон света

тринадцать цветов спектра

тринадцать смертных грехов

тринадцать новых апостолов –

по одному на каждый

ты обещал мне

зелёные закаты в горах

лиловые звёзды

на речном дне

стальные озёра

под туманным пологом

ты. обещал. мне

Ушедший

По ушедшему ноябрю

Панихиду отслужит дождь.

Рваный саван в дорожной пыли.

Росчерк белого по черноте –

Словно вор, подкрадётся зима.

Прорастёт сквозь пальцы мороз.

Никому не нужный снег

Шелудивым бездомным псом

Ткнётся мордой в мою ладонь.

Панихиду отслужит дождь

По ушедшему ноябрю.

Луна

Аккуратно, чтобы не порезаться

О внезапно острые края,

Сжимаю в ладони луну.

Хрупкий диск отдаёт тепло.

Лунное стекло

Впивается в плоть.

Что-то капает на пол,

Слегка светясь,

Разгоняя холод.

Разглядываю тонкие осколки

Того, что недавно было луной.

Они неуместно тёплые

На моей израненной ладони.

Раздражённо стряхиваю

Луну с ладони.

Тянусь за пинцетом.

Капли падают,

Образуя круглую лужицу,

Предсказывая будущее,

Которого у нас с луной нет.

Тбилиси

Ничего нового

Я тебе не скажу.

Ты слышал эти признания

Сотни раз

На разных языках.

Вряд ли ты захочешь

Слушать мой лепет,

Пустые, но такие важные,

По крайней мере для меня,

Слова.

Ты не смягчишься,

Не взглянешь в мою сторону,

Не улыбнёшься –

Пожалуйста, хотя бы краешком рта! –

Не предложишь остаться.

Я, конечно, уйду.

Уберусь подальше,

Ровно туда, откуда пришла.

Ты не посмотришь вслед.

Зачем?

Но когда явлюсь снова,

Знаю, ты улыбнёшься.

Скажешь, проходи,

Твоё любимое кресло

Свободно.