СССР – наш Древний Рим!
Над нами нависает хмуро,
Его тверда мускулатура
И мавзолей – неистребим!
В отличие от предыдущих поэтических книг Лимонова, в которых преобладали эротические или отвлечённо лирические тексты, в этой много социальных стихов. При этом автор ни к чему не призывает и никого не свергает, он просто пишет о том, что когда-то видел и хорошо знал. Двадцатый век, великая держава, славное прошлое, неопределённое будущее – вот темы, которые волнуют Лимонова в настоящий момент.
Нельзя, впрочем, утверждать, что это сборник просоветских стихов. Советское здесь присутствует с изрядной долей ностальгии, как воспоминание о счастливом детстве, к примеру:
Под утро мне снятся советские песни
И мама в советском, несложном пальто
Ну, мама, воскресни, воскресни, воскресни!..
Я буду примерным сыночком за то...
Здесь же и небогатые, но достаточно точные гастрономические воспоминания парня с рабочей окраины Харькова. Только прежде всё это было в прозаических книгах Лимонова, а теперь он ностальгирует в стихах:
Советская еда родная,
Ломоть, что срезан с каравая,
Котлеты, борщ, сырой компот
И водки крепкий переплёт...
Сейчас по Сети гуляет немало ссылок на интервью Лимонова двадцатилетней давности, где он предрекал гражданскую войну на Украине. При этом он ещё в те времена говорил, что камнем преткновения станет русский язык, с которым будут рьяно бороться прозападные киевские власти. Насколько он оказался прав, можем судить по последним событиям, а в самой книге можно найти пророческие строки, написанные буквально за месяц-два до памятных столкновений на майдане, когда горели покрышки и дым застилал небо:
Там, под кровавыми облаками,
Киев лежит багров...
Для Лимонова Украина – это заблудшее дитя, отбившееся от Русского мира, от русской (советской) цивилизации. Недаром ему давно запрещён въезд в эту страну за «антиукраинские высказывания». Ничего подобного в книге, конечно, не обнаруживается, Лимонов относится к своей малой родине без особого восторга лишь потому, что она стала «самостийной». В целом же у него нет обиды на эту страну, а отдельные строки, посвящённые ей, звучат лирично и проникновенно. Он признаётся, что никогда не сможет принять её, нынешнюю, хотя и ощущает своё родство с нею:
Твой, Украiна, мой, Украiна,
Чертополох да бурьян,
Вот ты и вырастила себе сына,
Сын оказался смутьян...
Однако он тешит себя надеждой, что Украина одумается, вернётся на свой истинный путь и признаёт своего «заблудшего» сына:
Прийде ще час, ти про мене згадаешь
И, расплескав самогон,
«Добрий козак був Савенко!» – признаёшь, –
«Низкий ему поклон...»
Лимонов-Савенко не может жить без империи. В его понимании СССР и был такой империей, куда на льготных правах входила Украина. Он не в состоянии понять, зачем украинскому народу понадобилось отделяться от России, добровольно лишать себя великой истории и великого предназначения.
Ему приятно грезить о былом, иной раз делает он это с некоторым даже европейским шармом. Империя советская трансформируется в его грёзах в империю вообще, в какую-то киплинговскую полусказочную страну:
Ну что ж, старик! – дождливым днём,
А мы хоть ветрены, но стары,
Давай с тобой, старик, вздохнём,
Припомнив надпись под слоном:
«Колониальные товары».
На старой улице, в подвал
Вели ужасные ступени,
И открывалась дверь в пенал,
Где Индия и где Непал,
Где осьминогом танцевал
Бог Шива в птичьем опереньи…
Лирику эту приятно читать. Не потому даже, что в курсе, кто является автором. Но потому, наверное, что Лимонов нашёл какие-то невидимые ностальгические рычажки, приводящие в действие сложный механизм человеческой памяти. Пусть не всё было прекрасно в той утерянной нами всеми стране, но было же и такое, ради чего стоило жить и умирать. Лимонов знает об этом больше других.
Игорь ЧЕРНЫШОВ