Премьеру ждали. Ожидания подогревались эффектными кадрами рекламного ролика. Декабристская тема с давних пор излюбленная, но её успели подзабыть, к восстанию
14 декабря 1825 года наш кинематограф так капитально не обращался со времён «Звезды пленительного счастья» Владимира Мотыля.
Все они красавцы, все они таланты, все они поэты
Традиция восторженно-умилительной памяти о декабристах непререкаема со времён Пушкина и разбуженного ими, по выражению Ленина, Герцена. Ненависть к деспотизму и стремление героев к народовластию вдохновляло в ХХ веке Асеева, Тынянова, Эйдельмана, Окуджаву и многих других
Странно, к декабристам относились лучше, чем к народовольцам, которые тоже были дворяне, тоже самоотверженно боролись с царизмом, но, в отличие от декабристов, не ставили под картечь тысячи ничего не понимавших солдатиков, тем не менее такой любви не снискали, «пленительных» фильмов про них не снимали. Может быть, потому что они убили царя, а декабристы только планировали?
В «Звезде пленительного счастья» история увидена как бы глазами жён декабристов. И подана она в соответствии с советскими представлениями: Николай – кровавый тиран, Милорадович, Бенкендорф и другие – его сатрапы, декабристы же – опередившие время свободолюбивые романтики, люди чести, борцы за свободу. Но самое главное в том фильме – любовь русских женщин к мученикам-мужьям. А какую интерпретацию событий декабря 1825 года производит нынешнее время?
«Союз спасения» создан могучими силами Первого канала при поддержке всех, каких только возможно для создания кино, государственных структур. Это не самодеятельность какого-то влюблённого в эпоху одиночки, а мощный проект ответственных товарищей во главе с Константином Эрнстом, видным сановником на ниве идеологии, которой у нас, правда, по конституции быть не должно. Но что-то должно быть?
Но времена для Брутов слишком круты
Всё начиналось и начинается со слова, ведь как утверждали великие: сценарий, сценарий и ещё раз сценарий – вот обязательное условие успеха! Тандем Никиты Высоцкого и Олега Маловичко ничего существенного покуда не создал, в отличие от режиссёра Андрея Кравчука, за плечами которого «Адмирал», «Викинг»... Впрочем, сейчас – время продюсеров, сценаристы и режиссёры – фигуры подчинённые; может быть, поэтому здесь на месте сценария – нагромождение событий, линий, лиц. Есть потрясающая картинка (оператор Игорь Гринякин), чудесная графика, всё дорого, шикарно: аксельбанты, флигель-адъютанты, важные фигуры и множество пешек, но в этой шахматной партии непонятно, какого они цвета, кто против кого?
Зато есть джокер, ключевой, судя по придуманным для него действиям, персонаж, сенатор Мордвинов, которого играет великолепный Сергей Колтаков. Если бы поступки сенатора в фильме соответствовали его реальному поведению, это было бы грандиозное открытие в «декабристоведении»: в день восстания Мордвинов «курирует процесс», перебегая от Рылеева (Антон Шагин) к Николаю (Иван Колесников) и обратно. Что это означает? По-видимому, нам указывают: измена зреет на самом верху. И вправду, смекает зритель, в Сети гуляет множество фотографий чокающихся на светских мероприятиях нынешних «царских сатрапов» и их хулителей. Из фильма можно предположить, что бунт провалился не из-за бездействия прекраснодушных заговорщиков – нерешительность Трубецкого в фильме объяснена неубедительно – а именно из-за интриг Мордвинова.
Мы все глядим в Наполеоны
Очень символичным и многообещающим был имеющий исторические основания пролог во французском пансионе с юным Муравьёвым-Апостолом и Наполеоном, но достойного развития он не получил. Зато крайне легковесными показались придуманные парижские сцены с Александром, в которых он поначалу отказывается выпить шампанского с будущими заговорщиками, а потом – выпивает.
В фильме невнятна реальная подоплёка главного события. После смерти Александра (Виталий Кищенко) все тотчас присягают законному наследнику Константину (этого важнейшего персонажа в фильме, к сожалению, нет), известие из Варшавы о его нежелании царствовать запаздывает, и до того генерал-губернатор Милорадович, которого играет замечательно подходящий к роли Александр Домогаров, поддерживать непопулярного Николая отказывается – возникает тот вакуум власти, что и «втягивает» декабристов на площадь. «Переприсяга» 14 декабря явилась поводом для выступления недовольных. Но это ясно только тем, кто хорошо знает историю, остальные зрители пребывали в недоумении, им не объяснили также, почему красавчик Николай так нелюбим в гвардии.
Дополнительная путаница происходит из-за постоянного переноса действия из Петербурга на Юг России. Там Пестель (Павел Прилучный) – самый убедительный после Милорадовича персонаж фильма, но он в петербургском восстании не участвует, как и главный герой Сергей Муравьёв-Апостол (Леонид Бичевин). Это очень необычно, главное событие и главный герой существуют порознь.
Да, именно с Муравьёва-Апостола всё начинается, им же кончается, и его, единственного, сценаристы «наградили» протяжной любовной линией. Впрочем, темы восхитительной верности декабристок – и это огорчительное ноу-хау фильма – здесь нет. Выдуманная невеста Муравьёва-Апостола (Софья Эрнст) скорее разочарована революционным инфантилизмом своего возлюбленного. Других женщин у заговорщиков, кроме Натальи Рылеевой в маленьком эпизоде, нет, зато появляется страдалица-жена Николая... Много лиц, линии нечёткие, они переплетаются и запутываются. Как только сосредотачиваешься на одной фигуре, действие переносится на другую доску, и там не шахматы, а шашки или даже бильярд. Как можно совмещать события на Сенатской площади и на Юге? Трагедию и фарс с коррупцией, пьянством и предательством, брутов и плутов.
Сергей Муравьёв-Апостол (Леонид Бичевин), княжна Бельская (Софья Эрнст)
Погибель ждет того, кто первый восстаёт
К исполнителям претензий нет, все очень стараются, однако «артистов со шлейфом», таких как Стриженов, Янковский и Баталов, в «Союзе…» нет –молчание Рылеева и Трубецкого в «Звезде…» куда красноречивее многословия героев Шагина или Матвеева. Да и отрицательные персонажи в старом фильме были личностно крупнее, их играли Ливанов, Смоктуновский, а в маленьком эпизоде – даже Олег Даль, которого дублировал Юрский.
В «Союзе спасения» к роли Николая отлично подходит Иван Колесников. Здесь царь не прирождённый деспот, как в советском кино, а рискующий собой и семьёй кандидат в правители, которому нужно уберечь страну от смуты. И это благодаря воле и бесстрашию ему удаётся. Но почему маска растерянности, появившаяся на лице Николая в самом начале, застряла на нём до самого конца? К сожалению, «Союз …» почти совсем не согрет женским теплом, и тут с тоской и нежностью вспоминаешь чудесных Ирину Купченко, Наталью Бондарчук, Эву Шикульску, Татьяну Панкову и других замечательных актрис, игравших в «Звезде…».
И всё же ленту рекомендовать к просмотру можно, в ней много из того, о чём раньше не говорилось. Она побуждает разобраться, как же было на самом деле. Многие, например, задумались о «цене восстания». Мы всегда жалели повешенных декабристов, но впервые стало жаль и ни в чём не повинных солдат, поверивших мятежным командирам, что Конституция – жена Константина, которого вместе с женой хотели погубить супостаты. Погибли сотни солдат и около тысячи горожан, а из главных заговорщиков 14 декабря чудесным образом не пострадал никто. Жаль, что в фильме не было сцены их последней встречи на квартире у Рылеева, где они договаривались о том, как будут вести себя на допросах. Кстати, Кондратий Фёдорович был не только трибуном и поэтом, предсказавшим «погибель того, кто первый восстаёт», но и, как сейчас бы сказали, удачливым предпринимателем, правителем канцелярии и крупным акционером Российско-американской компании (её основал воспетый Вознесенским камергер Резанов). А идеальным государственным устройством Рылеев считал американское.
И ещё, возможно, фильм толкнёт любопытствующих понять, что побудило молодых аристократов – некоторые из которых были Рюриковичи, родовитее императора, – пожертвовать всем? Что такое жадная толпа, стоящая у трона, рабство тощее, честь, свобода и дум высокое стремленье.