Я неоднократно писала о том, как сложно работать с верлибрами. Как трудно сказать ровно столько, сколько надо, как непросто соблюсти меру рассудочности и эмоциональности. Верлибр – это совершенно голое стихотворение. У него нет ни метрических одежд, ни рифмованных украшений, поэтому ему гораздо труднее быть прочитанным. У Максима Страхова верлибры получаются и смотрятся не как некий эксперимент и форма отдыха от наскучившей силлаботоники, а как искренняя попытка освоения и осмысления мира. Оттого стихи получаются свежими и ёмкими, одновременно взволнованными и глубокими. За каждым верлибром кроется целый роман.
Одиноким осенним вечером
безразлично листаю
телефонный справочник...
Парадокс!
Восемь с половиной тысяч номеров,
а позвонить некому...
Страхов избегает самой главной ошибки многих верлибристов – не идёт по пути умствований и рассудочных афоризмов, а руководствуется исключительно сердечными посылами. Поэтому сердечными и тёплыми получаются и строки:
Вчера впервые
пошёл топить
Муськиных котят.
Не смог!
Сегодня утром
решил поступать
в медицинский.
Ещё одна опасность, подстерегающая верлибристов, – это лишние слова и многочисленные подробности. А нужна лишь острая наблюдательность, помогающая выхватывать главное из гущи событий и выбирать неожиданный, но верный ракурс.
– Смотри, Павлик,
у меня
«невынашивание беременности»,
а ещё «инфаркт»!
– Прикольно, Ленка!
А у меня – «рак лёгких»,
«инсульт» и «бесплодие»...
Дети азартно
строили домик
для новой куклы Барби
из выкуренных папой
сигаретных пачек...
Из уст врача Максима Страхова это звучит ещё более зловеще...
Остаётся признать, что «Опыты» Максиму Страхову вполне удались.