В 2004 году на Украине одним из важнейших элементов «оранжевой революции» стал фирменный стиль, противопоставленный официальным символическим системам государственной власти. Овладев массой людей, он создал эмоционально мощную протестную идентичность и мотивацию для противостояния, а оранжевый цвет стал коммуникативным интерфейсом, с помощью которого оказалось возможным сплотить протестующих, манипулировать ими, а также представить яркую «картинку» для всего остального мира. Автор поясняет: «Фирменный стиль «оранжевой революции» – по сути стандартная, разработанная и развиваемая с начала ХХ века в корпоративной среде практика. Эта доведённая до совершенства система не выходила за пределы корпоративной идентификации и маркетинговых стратегий. Использование фирменного стиля в «большой политике» в качестве базового дискурса не рассматривалось всерьёз властью».

Когда же это стало фактом, украинская власть растерялась. Родькин пишет: «Традиционная модель оказалась в состоянии коммуникативного шока, и даже наличие медийного ресурса не смогло помочь ей в противостоянии фирменному стилю «оранжевой революции».

Политическая риторика была в один миг дестабилизирована своеобразной визуальной революцией, не сумев противопоставить ей ничего столь же ясного и обозримого. На какой-то момент фирменный стиль «оранжевой революции» стал психологически ассоциироваться с официальной Украиной больше, чем её жёлто-голубой флаг и другие государственные символы. Родькин отмечает и то, что для России «феномен «цветных революций» начался и вошёл в политическую и общественную повестку с «оранжевой революции» на Украине в 2004 году. Именно «оранжевая революция» сформировала для российского общества образ «цветной революции» и на долгое время обусловила отношение к этому явлению».

Однако после этих драматических событий 2004 года «цветные революции» стали быстро меняться, откатываясь к традиционным формам противостояния. Эту эволюцию автор иллюстрирует анализом событий, происходивших в Киргизии, Белоруссии, Армении, Молдавии, Гонконге и т.д. Особенно наглядным является сравнение «оранжевой революции» и «Евромайдана», в ходе которого были нарушены буквально все методологические рецепты ненасильственных протестов. Во время «Евромайдана» был отброшен запрет на насилие, а основными действующими лицами стали участники полувоенизированных формирований украинских националистов. Вместе с тем внутри антиправительственных сил отсутствовало то единство, которое имело место в 2004 году. Если участие западных государств в «оранжевой революции» Виктор Ющенко, Юлия Тимошенко и их окружение старались не афишировать, то роль Запада в «Евромайдане» была очевидной.

Проанализировав события 2013–2014 годов на Украине, автор сделал важный вывод, к которому, пока не поздно, должны прислушаться глава Центробанка РФ и министры социально-экономического блока правительства России, деятельность которых в направлении дальнейшей коммерциализации системы образования и здравоохранения вызывает возмущение граждан страны:

«Противостоять «Евромайдану» можно только через механизмы реальной социальной политики. Градус социального напряжения, который и был главной причиной протеста на Украине, необходимо понизить, – в противном случае официальные политические институты его не выдержат, произойдёт взрыв, который (и это тоже следует понимать) будет иррациональным и приведёт к самым негативным последствиям в России…

Для всего постсоветского пространства наступает крайне опасный период, когда социальный протест будет использован для распространения хаоса и взлома национального суверенитета. Российский капитал не в состоянии решить (и в большинстве случаев даже осознать) эту проблему и ответить на вызов… Противодействовать хаосу может государство, если станет социально ориентированным, и общество, если будет оценивать ситуацию не на уровне виртуальных брендов».

Олег ОРЕХОВ