Требования, формируемые для учителей-словесников «Концепцией преподавания литературы на филологических факультетах педагогических вузов в новых образовательных условиях», исходят из трёх необходимостей: 1) продвижения русского языка и русской классической литературы в мировом цивилизационном пространстве как носителей общечеловеческих гуманистических ценностей; 2) развития программ поддержки русского языка, как языка межнационального общения; 3) необходимости защиты и поддержки русского языка и классической литературы в условиях снижения общего уровня грамотности и речевой культуры.

Об этом наш разговор с ректором Московского государственного областного университета, профессором Павлом Хроменковым.

– Павел Николаевич, опросы наших корреспондентов вызывают тревогу. По ним выходит, что нынешние старшеклассники, во-первых, читают мало, во-вторых, отечественной литературе предпочитают иностранную, а из жанров – боевики. Но самое тревожное то, что мало читают и учителя.

– Знаете, я, наверное, не соглашусь с тем, что читают только одну иностранную литературу и боевики. Мало – да, но это часто зависит от того огромного информационного давления, которое характерно для нашего времени. Есть определённый перегруз, на чтение остаётся мало времени. А с тем, что не читают, не соглашусь. Хотя бы на примере моей дочки-пятиклассницы. Она с большим удовольствием, когда позволяет время, берёт в руки книгу, причём классику. Мы знаем, что и наши студенты читают. Другое дело, что учителей, будущих педагогов, надо воспитывать. До недавнего времени была иная образовательная политика – дескать, воспитательной составляющей в вузах и школах нет. А пустота, как известно, заполняется. И заполнялась она массовой культурой. Но сейчас, слава богу, тренд изменился.

– Вы участвовали в разработке концепции. Согласитесь, её необходимость вызвана прежде всего аховым положением с русским языком и литературой. Да, что-то меняется, но ведь концепция-то принята потому, что проблема есть.

– Проблема есть. Особенно в Московской области, являю­щейся самым привлекательным миграционным регионом. Часто здесь в одном классе учатся дети, для которых русский язык – родной, и для которых – неродной. Мы сейчас готовим преподавателей для работы именно в таких классах.

– Но беда-то в том, что часто и те, для кого русский язык родной, плохо на нём изъясняются.

– Согласен. И вот здесь очень важна роль учителя. Если педагог – формалист, даёт только знания, – да, это может быть хороший специалист, но он не открывает душу ребёнку, не располагает к себе. Получить с таким учителем Человека из того человечка, который приходит в школу, будет практически невозможно. Поэтому наша задача – а мы в вузе готовим 50 процентов студентов именно по педагогическим направлениям, – чтобы учитель был Учителем с большой буквы. Нужно воспитать в наших студентах любовь к профессии, разглядеть в них призвание.

– Одна из задач, сформулированных в концепции, в том, чтобы учителя-словесника с обочины, где он оказался в результате непродуманных реформ, переместить в центр образовательного процесса. Как это сделать?

– Наверное, в первую очередь надо сделать так, чтобы он не был замотан какими-то формальными вещами, чтобы у него была возможность с учениками общаться. Если между учителем и учениками выстроены доверительные отношения, школьники учителю верят (он для них не ментор, не цензор, не тот, кто только вызывает к доске и ставит оценку, а в хорошем смысле друг), тогда через такое общение можно многое объяснить. Чтобы учитель не давал услугу, не просто механически передавал знания (сейчас есть масса других способов их получить), а ставил своей целью научить детей мыслить, анализировать, уметь (и это большое искусство) выражать свои мысли, слышать, понимать друг друга.

– Но это не в последнюю очередь зависит ещё и от того, какую роль отводит учителю государство. Вернее, какое общество оно хочет построить и какую задачу в этом строительстве отводит учителю. Если оно строит общество потребления, тогда и учитель должен ему соответствовать, работать на потребу, давать услугу.

– С приходом нового министра образования понятие «образовательные услуги» из нашей жизни вытесняется. Ведь если воспринимать педагогическую работу как услугу, тогда у нас не люди, а винтики, которые нужно отформатировать должным образом, упаковать и поставить штамп ОТК. Кстати, и ЕГЭ тоже потихоньку меняется. Если начинали его, можно сказать, с «угадайки» – надо было угадать верный ответ из четырёх предложенных, – то сейчас больше вводится творческих составляющих.

Хотя, конечно, остались и формальные вещи. Есть и такое понятие, как подготовка к ЕГЭ. Без неё тоже не обойтись. Это не обязательно натаскивание по каким-то конкретным предметам и вопросам. Честно скажу, ЕГЭ – это ещё и большая психологическая нагрузка. И подготовить к ней ребёнка – это ведь тоже задача учителя. Поэтому я не устаю повторять, что педагогика не профессия, а призвание, которому нужно служить. Если не получается, человеку с педагогическим образованием надо, наверное, заниматься другими вещами – репетиторством, например. Учительство всегда было, остаётся и, я думаю, на долгие годы останется призванием. Потому что ему мы отдаём самое дорогое, что у нас есть, – наших детей. А наши дети – наше будущее. Как мы их воспитаем, что мы вложим в них, так страна и будет развиваться.

– Я всё-таки вернусь к вопросу об обществе потреб­ления. Отношения, сложившиеся между учителем и родителями, тоже пока во многом ещё рыночные: дай моему дитяти знания (вернее, баллы), необходимые для поступления в вуз, и всё тут.

– Да, но если мы посмотрим на родителей – какой их возраст сейчас? Это практически те, кто вырос в 90-е годы, когда страну лихорадило: перевороты, путчи, отовсюду на молодых людей лилось, как из помойного ведра – мол, всё, что наше, плохо, хорошее есть только на Западе. Это поколение сложное, оно прошло очень большие переломы. Но, я думаю, постепенно (и здесь задача тоже в первую очередь учителя) будем и с ними выстраивать отношения не потребительские, а действительно человеческие. К примеру, проводя больше внеклассных занятий: походы в театры, музеи, экскурсии. На такие занятия можно приглашать и родителей. И там выстраивать с ними иные отношения.

– Билеты в театр нынче не всем по карману. Кстати, о финансовой составляющей. Кризис как-то сказался на финансировании вуза?

– Да, сокращаются бюджетные места. Но если говорить о подготовке педагогических кадров, то и в Московской области, и в университете они в приоритете. Сокращения были лишь по классическим направлениям: экономика, юриспруденция, политология, история (классическая, не педагогическая). Педагогические направления поддерживает министр образования областного правительства Марина Борисовна Захарова (кстати, выпускница нашего вуза). Поэтому мы постепенно, шаг за шагом, пришли к тому, что проблемы с учителями, которая была ещё несколько лет назад, сейчас в Московской области нет.

Для молодых специалистов существует специальный бонус. Они получают в рамках губернаторской программы 150 тысяч рублей подъёмных, которые помогают начать жизнь. Плюс программа льготного кредитования для молодых учителей, врачей, учёных. Каждый муниципальный район старается сделать свою программу получения молодыми специалистами муниципального жилья. Да и средняя зарплата здесь повыше, чем в глубинке.

– А что касается учебных пособий, литературы, в том числе литературных новинок. Книги в магазинах многим всё же не по карману, библиотеки бедны…

– Университету ежегодно из бюджета Московской области выделяется до 5 миллионов на обновление библиотечного фонда. Плюс к этому мы подключены к трём отличным биб­лиотечным системам, что позволяет отдалённо иметь доступ к современной литературе.

Другое дело, что, несмотря на цифровой век, нам надо в преподавании языка, литературы действительно научить детей любить слово, книгу, чтобы у человека была потребность, может быть, вечерком, в выходные, но проводить хоть какое-то время с книгой.

– Воспитать чувство слова, вкус слова, музыку слова…

– Да, да. Учитель это должен прививать – любовь к художественному слову, к чтению.

– Приходилось слышать даже от педагогов, в том числе и от преподавателей педагогических вузов, что, мол, в наш цифровой век некогда читать большие произведения, достаточно предисловий, краткого содержания.

– Какие-то вещи можно, наверное, освежить и через краткое описание.

– Особенно когда мы бежим по жизни.

– Мы не бежим – летим. Но, с другой-то стороны, надо останавливаться и переводить дух. Вот в этом и состоит задача учителя – остановить мгновение в нашей ужасно суматошной жизни.

Беседу вёл Александр Калинин