Современный российский театр чем-то похож на майдан, где можно воплотить самую бредовую грёзу, реализовать любую неадекватность, навязать свой «мовояз». Зрителям дозволяют при этом присутствовать, критикам разрешают хвалить, а непонятливых объявляют тупыми врагами, замахнувшимися на святое. Да, это культ, и у него есть свой телец – «Золотая маска». Имеется и символ веры – неверие в Россию как самобытную цивилизацию.
Недавно в Псковском драмтеатре на реконструированной сцене, стоившей казне почти миллиард рублей, состоялась премьера «Графа Нулина». Актёры, выряженные пионерами, дурными голосами пели, бормотали и глумливо декламировали вечный пушкинский текст. Потом, конечно, разделись… Новое прочтение классики? Но дяди и тёти, переодетые в пионеров, – нафталин, «открытие» 80-х. Ни один советский капустник не обходился без мужиков, которые, дрыгая голыми волосатыми ногами, изображали под хохот коллег танец маленьких лебедей. Новаторство иных современных режиссёров это – волосатые ноги маленьких лебедей. Не более.
Почему великий Станиславский назвал своё детище «художественно-общедоступным» театром? Конечно же, он имел в виду не цены на билеты. Речь о другом: театр, обновляясь и усложняясь, тем не менее должен говорить со зрителем на одном языке. При внешней очевидности это очень не просто – куда легче бредить на личном эсперанто. Эксперимент и метафизику превращает в искусство, делает увлекательными только дар, талант. Забытые звуки! Сегодня чаще говорят: «пиар» и «тусовка». Чувствуя свою художественную недостаточность, нынешний «реформатор сцены», а точнее, «реформач», спешит отгородиться от зрителя не «четвёртой стеной», а железным занавесом. И вот уже тексты не ставятся, а читаются в узком кругу. Лаборатория, понимаешь ли! Однако «новая драма» – это ведь даже не пьесы, а скорее «драматургический материал». Есть вино и есть винный материал. Спутать невозможно. Такая ситуация вполне устраивает многих режиссёров: их самовыражение не сковывается ничем – ни темой, ни сюжетом, ни характерами, которых попросту нет. В итоге сцена становится подобием лаборатории, где занимаются не научным исследованием, а придумыванием диковинных пробирок.
Вместе с тем «передовой» российский театр жёстко идеологизирован. Куда жёстче, чем советский. Называется эта идеология «агрессивной толерантностью». Она исключает патриотичность, уважение к традиционным и национальным ценностям, художественную адекватность, социальную и нравственную ответственность. Талант тоже не обязателен, главное – верность тусовке и умение присосаться к бюджетному вымени. В этом, кстати, театральные самовыраженцы достигли заоблачного мастерства.
Что же делать? Прежде всего режиссёра нужно потеснить с «незаконно оккупированных территорий». Веками в театре центральной фигурой был драматург, именно автор определял происходящее на сцене. Понятно, в прошлое мы вернуться не сможем, но на какое-то время на сцене снова главным должен стать автор. Не «новодрамец», а драматург, писатель. Он принесёт новые темы, смыслы, характеры, обогатит язык не матерщиной, а свежим словом. «Что» снова должно восторжествовать над «как». Хотя бы ненадолго. Для оздоровления. Другого пути нет.