Андрей Артёмов
Родился в 1967 г. в Саранске. Север – Западная Сибирь и юг России – Северный Кавказ стали второй родиной. Поэт и прозаик. Работал в школе. Служил в органах внутренних дел. Автор трёх книг – сборников стихотворных и прозаических произведений. Живёт в селе Нижняя Тавда Тюменской области.
Северный покой
Морозным духом скованы движенья,
Как будто властвует
безжизненный покой.
Последние живые два мгновенья
Остались, чтобы жертвовать собой.
Мгновенны и любовь,
и жизнь земная,
Но вечны их страданья в тишине.
Какое счастье жить, любить, страдая,
В покое том, в холодной стороне.
Укрывшись где-то в северном покое
От праздной жизни, бытовых забот,
Тоска назло заденет за живое –
И с тем встревожится покой, но вот...
Вот только, как безжизненная
вечность,
Распахнутый торжественный покой.
В него входящий за свою беспечность
Бесследно жертвует самим собой.
* * *
В снежной дали, где морозы
Звонки, как хрусталь,
Не цветут живые розы –
Эх! сердечно жаль.
В той долине, где метели
Дикие гудят,
Дети в снежной колыбели
Сном глубоким спят.
Но кому-то всё не спится...
Кто так одинок?
Тот, кто хитро веселится,
Холодно жесток.
Это воздух оживлённо
Звонок и весёл,
Он как будто потаённо
Радостью расцвёл.
Вдруг проснётся в колыбели
Некое дитя,
Улыбнётся злой метели
Вновь оно шутя.
Тут же до дитя коснётся
Снежная рука –
В тёплый сон оно вернётся
Уж наверняка.
В снежной дали, где морозы
Люты не шутя.
В колыбели нет угрозы –
Видит сон дитя.
Ну а то, что на морозе,
Право, никогда
Не цвести ожившей розе –
Это ли беда?
Холод лютый сам румянит
Щёчки у детей,
Потому и не увянет
Жизнь самих людей.
В саду
В саду соловьином, оглохнув от свиста,
И ты привидением будто была.
Блуждала, а музыка... музыка Листа
С печалью отрадно в тебе ожила.
Так ты затерялась в саду соловьином...
«Надолго ль?» – «Навечно!» –
«Серьёзно?» – «Увы!»
Вновь чувство двойное
на сердце едином
С упрёком ласкалось...
О юность вдовы!
В саду соловьином,
где время пространно,
Нет ночи, и дня не бывает совсем.
Зато в нём возможно –
и это так странно! –
Увидеть подругу счастливою всем.
А тихая музыка шумной природы
Всё льётся и льётся...
Соловушки свист!
Немеют от музыки люди-народы –
И в том виноват не единственно Лист.
В морозную ночь
За окном мороз трескучий,
В доме жарко от печи.
И мороз, и жар столь жгучи,
Что сгораешь весь в ночи.
На морозе воздух звонкий –
На снегу скрипят шаги,
Слышан чей-то шёпот тонкий –
Друг! На зов его беги.
Только будь ты осторожен:
Воздух лютый слишком жгуч.
Видно, чем-то вновь встревожен.
Чуть подвижен лунный луч.
* * *
Под небом, выцветшим от зноя,
Ковром расстелен Дагестан.
В пространстве неба нет покоя:
Враждуют ястреб и орлан.
Равнины, горы на ковре том –
Великий мастер всё соткал.
И ткал он и зимой, и летом –
Ни дня свободного не знал.
Зато теперь народы мира
Свободно ходят по ковру.
В пространстве неба звучно лира
Звучит и в холод, и в жару.
Вернулся кто из Дагестана,
Тот знает уж наверняка,
Что, выйдя пьяно из духана,
Вновь трезво ступит в облака.
* * *
Когда нет рядом никого,
Кто мог бы протянуть вам руку,
Тогда себя же самого
Отвергни, выстрадать чтоб муку.
Когда нет рядом никого,
Тогда врага вообразимо
Себе создай – и вот его
Умей любить неугасимо.
А нет, так просто протяни
Ему вдруг руку – он же лично
(Об этом только вспомяни)
Добром расплатится прилично.
* * *
Смотри, как туча грозовая
Сгустилась низко над землёй.
Смотри, как молния шальная
Кривится узкою змеёй.
Не стой под тучей грозовою:
Не то на голову падёт,
Не то водою дождевою
Пространство и тебя зальёт.
Не стой под тучей грозовою:
Не то увидишь гнев и страх,
Не то змея над головою
Блеснёт – и превратишься в прах.
Смотри, вон туча грозовая...
А впрочем, некому смотреть.
Смотри, вон молния шальная...
А впрочем, знать бы это впредь.
* * *
Тёплые летние дни...
Вечер. Прохладою дышишь.
Ночи на небе огни.
Трели рассвета... Ты слышишь?
Спишь ты – ну ладно... Давно
Время приходит проснуться.
Ты просыпаешься, но
Поздно уж... лень улыбнуться.
Дивный всекрасочный свет!
Ну а ты дрёму всё носишь.
Скажешь лениво: «Привет!» –
Или чего-нибудь спросишь.
Тёплые летние дни...
Ветер вечерний струится.
Ночи на небе огни.
Трели рассвета... Не спится!..
* * *
Слепой, глухой, немой – все трое
Всё слышат, видят, говорят, –
Не понимая, что творят,
Прохожим не дают покоя.
Слепой твердит, что правду видел,
Что затмевает всем глаза, –
А правда та – сама гроза
Для тех, кто раз других обидел.
Глухой же – слышал правды звуки,
Что громом поразили слух, –
Теперь же говорит всем вслух:
Других услышьте звоны-муки.
Немой улыбкой искажённой
Желает выразить любовь –
Вот только выразилась вновь
К другим любовь изнеможённой.
Прохожим только остаётся
Чуждаться праведных бродяг...
Но вот прохожий ум напряг:
Безумцем мне ль ходить придётся?
* * *
Как восхитительно опасны
Места Кавказских гор
И дикою красой прекрасны! –
Робеет смелый взор.
Там холод и тепло друг с другом
Враждебны и дружны –
И с удивительным испугом
Бежишь из той страны.
Посредники небес с равниной –
Подъёмы, спуски гор.
Как восхищается долиной,
Кружа-паря, дозор!
Ещё кто не был на Кавказе –
Пугают горы тех...
А в этом сбивчивом рассказе
Не угодить на всех.
Желания
На Кавказ! В добровольном изгнанье
Обрести несказанную грусть!
Это новое в прошлом страданье
Растревожит всю душу – и пусть.
Неизбежно желаниям сбыться...
И теперь, когда снова в горах,
Облаками счастливо умыться –
Удержать бы ту влагу в руках.
И умытым же гостем желанным
Оказаться вновь в саклях друзей,
И прислушаться к звукам
гортанным –
Колыбельная песнь для гостей...
В облаках монастырь православный
Предоставить всем может ночлег,
Из которого странник бесславный
Совершить мог бедовый побег.
Осуждённым блуждать бесприютно,
Не дано уживаться в горах –
Находиться везде неуютно,
Где преследует трусости страх...
На Кавказ! В добровольном изгнанье
Под чинарами в знойный денёк
Отдохнуть – о Кавказе преданье
Дуновеньем навеет тенёк.
Пробудиться от сладостной дрёмы –
Ощутить-таки горцем опять,
Совершать в поднебесье подъёмы –
На вершинах дурманно стоять.
Оказаться в глубоком ущелье –
И с рекою отправиться в путь...
И средь гор –
не в подземной же келье! –
Наяву беспробудно заснуть...
* * *
Столкнулись ветры севера и юга –
И жалким рёвом закружилась вьюга.
Ужасны эти ветры перемен –
Их жуткий вой сильнее всех сирен...
Как дева-птица Греции античной
Своею песней сладко-мелодичной
На гибель завлекала и своих,
И чужестранных путников морских,
И вьюга так своей сиреной-жалью
На гибель завлекает...
Снежной далью
Беспутный путник зачарован вновь...
Бывает ведь же вьюжная любовь!
О мере воздаяния
Как много многого всего
Так многим даром достаётся!
Как мало малого чего
Так трудно малым воздаётся!
И всё же в меру только тот
Приобретает, кто достоин.
Безмерно – кто же это? – вот
Всё тот, кто счастьем удостоен.
Но только избранным одним,
А их всего-то единицы, –
Ничуть не достаётся им:
Они бескрылые, но птицы.