Ушёл из жизни Эдуард Вениаминович Лимонов. Прозаик, поэт, эссеист, политический деятель. Сообщил об этом его молодой друг, писатель Сергей Шаргунов. В фейсбуке сразу появились короткие и не очень тексты в духе «Лимонов и я…», «Как я видел Лимонова» и тому подобное. Это и понятно, смерть включила свой режим вдохновения, точнее раскрутила его маховик.
Так бывает, когда уходит человек масштаба Лимонова. Я тоже пытался вспомнить, когда же я впервые услышал о Лимонове? Точно, впервые этот лимонный псевдоним я услышал от литератора Генриха Сапгира. В его московской квартире. Сапгир подарил мне не только свои сборники стихов, которые тогда разрешила издавать ослабевшая советская власть за свой счёт или за счёт спонсоров, но и показывал книги Игоря Холина, ещё кого-то, стихи Э. Лимонова и, кажется, знаменитый французский альманах «Мулета», где что-то лимоновское было. И всё-таки более отчётливо я узнал этого автора, когда прочитал его первые рассказы и, конечно, роман «Это я, Эдичка». В ту пору я ещё не был знаком с Генри Миллером, и Лимонов крепко накрыл меня с головой своей прозой, хотя и ненадолго. Точнее, его рассказы как-то показались мне ближе и разворачивались в мою сторону лучше. Потом в моей голове на какое-то время засел Миллер, изданный впервые коммерческим издательством. Это был «Тропик Рака», а ещё через какое-то время я успел прочитать «Тропик Козерога», «Чёрную весну», «Сексус», Чарльза Буковски, и на какое-то время всё перечисленное «зачеркнуло» Э.Д. Но тут в молодёжной «Юности» появилась подборка рассказов Лимонова, оригинальных и сильных. Оторваться было невозможно, он писал о своих героях, точнее о себе самом, а когда Эдуард Лимонов пишет о себе, о любви к себе, это самая сильная сторона его прозы.
На волне Года литературы, который прошёл в 2015 году, была подготовлена и издана антология «Московский год поэзии». Сделано это было по заказу департамента информации и рекламы московской мэрии. Этот поэтический том довелось составлять мне. С учётом очень сжатых сроков многие замечательные авторы туда не попали… к моему сожалению. Однако подборка Лимонова здесь представлена: восемь стихотворений. Открывается она известным и, на мой взгляд, замечательным текстом:
Я проезжал кварталы бедноты.
Здесь люди говорят друг другу «ты»,
В полуразвалинах смеющиеся лица,
Здесь игры у детей… А здесь больница.
Вот девочка с тяжёлыми ногами,
Её большой и очень взрослый рот,
Сейчас ещё минута, и пред вами,
Поэт, – вся эта туша поплывёт.
Ей лет тринадцать, но её зрачки
В таком позоре и в таком испуге,
Что ясно: воет подлая о друге
И чтоб её ломали на куски.
Я проезжал. Я тоже был бедняк
В машине бедной. С эмигрантским братом
В берете чегеваровском помятом
С особым шиком. Эдак вот и так.
Меня и бедным не считал никто,
Я был собой зачислен в партизаны.
Во снах я видел лакомые страны.
Войну. Жару. Военное пальто.
Я так носил, как здесь никто не носит.
Моя беда ускальзывала вдаль,
Ведь если эти люди тебя просят,
То ты скрывай усталость и печаль.
Как это получилось? Очень просто. Я взял номер мобильного телефона Лимонова у знакомого литератора и позвонил Эдуарду. Конечно, сказал ему, что почитываю его ЖЖ (жалко, что теперь новых текстов в ЖЖ писателя не будет), обсудили мы и текущие события в соседней стране, а затем возникла, как это часто бывает, пауза. И чтоб как-то свести её на нет, я завёл разговор именно об этом стихотворении, Лимонов оживился, вот тут я ему и предложил опубликоваться в антологии. Надо сказать, что здесь возникла ещё более глубокая и длинная пауза. Думаю, вследствие того, что книги, в том числе поэтические, у писателя выходили регулярно, дать подборку в ту или иную антологию, ему никто не предлагал. Возможно, что-то и было, но что я примерно представляю антологические издания последнего десятилетия – Лимонова я в них не встречал. Впрочем, раздумывал он недолго, только сказал, что он сам должен составить, а для этого ему нужно время. И тогда я предложил ему сделать это вместо него и прислать список по СМС. Он замолчал, а я подумал, что сказал какую-то бестактность. Затем он как-то глухо и недовольно произнёс: ну, попробуйте. Так мы и поступили. Подборку он одобрил. Однако я до самого конца не был уверен, что заказчики антологии одобрят эту публикацию, но ничего, всё обошлось. Могу сказать, что, за исключением некоторых стихотворений, сам-то не являюсь поклонником его поэзии. Энергия его прозы, эссеистики во многих стихах как будто и не ночевала. Иногда кажется, что это писали два разных человека. Точнее, два по-разному видящих человека. Но ведь существуют и крепкие, особенно в плане энергетики, метафоричности, точности, вещи Эдуарда Вениаминовича – это в первую очередь его накачанные энергией рассказы, смахивающий на стихотворение в прозе «Дневник неудачника», «У нас была великая эпоха», «Подросток Савенко», «Молодой негодяй». В романе «Это я, Эдичка» герой, с его внутренней неврастенией, с его неудачами и амбициями, нам ближе, чем постоянные сексуальные переживания свободного и безденежного героя Генри Миллера. Между прочим, журналист Александр Генис (Нью-Йорк) с необъяснимой наивностью написал, что, дескать, «Эдичка» написан топорно, но вот стихи у Лимонова хороши, потому что они понравились Бродскому. То есть только Бродский, в координатах Гениса, мерило русской поэзии?!
В своё время было много разговоров про текст Лимонова о Бродском. Эдуард Вениаминович слегка приложил нобелевского лауреата, сравнив его с бухгалтером, обозвав «американским поэтом». Обида понятна: Бродский легковесно и даже насмешливо отозвался о романе Лимонова. Вообще-то, мог бы и помочь писателю, когда после отказов 36 западных издательств наконец-то роман решили публиковать. Сергей Довлатов, который долгое время числился в рядах журналистов, имел звериное чутьё на настоящую поэзию и прозу, уже тогда, в эмигрантской жизни, всегда отмечал талант Лимонова. Кстати, месяц тому в разговоре с непосредственным участником эмигрантских событий тех лет, поэтом и искусствоведом Юрием Кублановским, говорили о своих читательских привязанностях и сошлись на том, что, пожалуй, Г. Владимов и Э. Лимонов как раз и представляли изящную словесность в эмигрантской прозе того времени. Вообще, все его рассказы, от «Чужого в незнакомом городе» до «Под небом Парижа», зазывают к прочтению. Говорят, что «Книгу мёртвых» он написал чуть больше чем за месяц! Это восхищает. Впрочем, многие его книги, типа «Палача» и т.д., не сумел осилить: скучновато, а из последних – «Монголия», «Дед», «Будет ласковый вождь» – даже в руках не держал. Ну и что? Жизнь писателя, особенно такого как Лимонов, после смерти только начинается. Его немало читает наша замечательная молодёжь, и не только она.
В прошлом году, в последний день книжной ярмарки на Красной площади, я прогуливался вдоль книжных рядов со своим приятелем, сербским издателем и поэтом Данилой Йокановичем, и спросил его о стихах боснийского серба Радована Караджича. И тут же возник в разговоре Лимонов. Издательство «Граматик», которое возглавляет Д. Йоканович, публиковало на сербском языке книгу Лимонова «СМРТ» (перевод Радмилы Мечанин), и она пользовалась популярностью в братской Сербии. Думаю, что пройдёт совсем немного времени и Лимонов станет культовой фигурой, о нём будут снимать блокбастеры и сериалы. Уместно вспомнить фильм «Русское», который сделал в 2004 году режиссёр Александр Велединский. Сам он об этой работе сказал так: «Поэт и хулиган — на мой взгляд, очень русская черта. Зло и добро сосуществуют в одном человеке, одно питает другое…»
Лимонов, и это многие отмечали, жутко фотогеничен, по мне – так французские Делоны и голливудские актёры-фраера отдыхают. Как это ухитрились не заметить наши киношные, да и театральные режиссёры, понять невозможно! Может быть, надо было меньше ходить на разные телевизионные ток-шоу и рассуждать, зачастую тривиально, о современной политике, жизни, экономике?! Какой персонаж прошёл мимо вас! Помнится, Станислав Говорухин рассказывал, уже после съёмок фильма по Довлатову «Конец прекрасной эпохи», как в нью-йоркском ресторане в эпоху перестройки его хотели познакомить с Довлатовым, который как раз ужинал в заведении. Говорухин отмахнулся, дескать, не слышал, не знаю…
Кто смог бы сыграть самого себя на экране так убедительно, как не Лимонов?! Наверняка и в сериале о Троцком был бы эффектен. Заодно виртуозно использовал бы (а кто в русской прозе лучше него изображал секс?) в летящем в светлое будущее поезде красавицу Веру Ибнер, которая во время акта декламировала бы своё: «Уходит капитан в далёкий путь и любит девушку из Нагасаки…»
Скоро киношная жизнь произведений Лимонова начнётся, из него и его красивых жён и любовниц на все лады начнут лепить героев и героинь сериалов и фильмов. Ну как же: воевал, сидел, гулял, написал такие книги! И его самого любили такие разные девушки: графиня и малолетка, известная певица и красивая актриса Екатерина Волкова! Как он умел заполнять свою жизнь сюжетами! – тут русской скуке делать нечего. Да он и сам был мушкетёром и пиратом, очкариком и оппозиционером, самобытным автором нашего времени, который сумел прожить огромное количество жизней! Наша, забуревшая от денег и золота, власть, если бы она была немного благороднее и честнее, могла бы, хотя бы после известных эфиров-выступлений Э.Л., наградить за литературные труды замечательного писателя по совокупности написанного. Он был достоин любой государственной награды.
Это нужно было сделать хотя бы в пику Нобелевскому комитету, который ухитрился дать премию банальной и злобной журналистке С. Алексиевич. Бедный Нобель умер во второй раз! Но наша верхушка верна себе как никогда: награждаем своих, себя, строим виллы и дворцы за рубежом и поём патриотические песни. И ещё о Нобелевской: после Солженицына и Бродского у нас были писатели, которые должны были получить премию, и один из них – Эдуард Лимонов. Немало авторов кочует с одной зарубежной книжной ярмарки на другую, немало издающихся за рубежом, но только о Лимонове вышла объёмная биография Эмманюэля Коррера на Западе. Но и это просмотрели…
Прощай Лимонов, ты был невероятен!
А настоящая Личность и настоящий Поэт и Писатель прошел мимо вас, недалеких.... Shame on you, «литераторы»....
Также "ЛГ" отмечала новые книги Лимонова, рецензии на них публиковались с завидной регулярностью.
Появлялись на наших страницах и авторские заметки Лимонова.
Вы вот и демонстрируете собственную недалекость подобными утверждениями, "читатель".
У меня было в школе стремление к свободе как протест к строгости. Помню в семилетней школе на уроках истории звенящая тишина. Непонятно с чего берётся. Ну да, сельский учитель истории он же директор школы. Никакого «идеологического пресса» не было. Культ красного галстука был более теоретическим. Откуда берётся, повторяю. Через 45 лет на улице спрашиваю о «звенящей тишине» бывшего директора Руднева. «Время было такое…» Какое?.. Стремление к свободе много объясняет, ум вскружится, Николай Бердяев. Да, есть у человека «стремление к свободе». А что с ней делать -- вразумителей много, а вразумляющих нету. (Как у Толстого некий теоретик много понимает по землеустройству в соединении с социальной справедливостью, а с Левиным уходит от вразумления…) Вот и случай спросить теперь у знакомых с Лимоновым. Звон циркулярной пилы на лесопилке можно принимать или не принимать. Свобода. Но что примат времени? народа? С Лимоновым, верняк, мы победим? (При неуклонных и будущих керканьях о социальном благополучии в Отечестве). Что же мы победим? В чём положение социальной устойчивости по Лимонову? (Понятно, без застойности). Мне-то кажется, что яркий (без кавычек) Лимонов всё жужжал и жужжал у хромых настенных часов – надо же, чтоб время вперёд! Ныне «устойчивость» весьма неблагополучная, много в замаскированности. (Примите мою политическую неустойчивость по-Лимонову).
Чтобы оставить комментарий вам необходимо авторизоваться