Мы не раз уже в своих историко-краеведческих прогулках обращались к бывшей Поварской слободе, одному из мест Москвы, чрезвычайно богатому на памятники старины.
Напомним, что, согласно воле царя Иоанна IV Васильевича, вся местность от Никитской улицы до Арбата была очищена от посадских людей и стала обиталищем царских приближённых из Александровой слободы и всего Государева Кремлёвского двора. Местность стала именоваться опричниной, опричь остальной территории города – земщины. Семь лет продолжалось это разделение и оставило по себе память в названии тех улиц и переулков, где селились служители царского обихода: Поварская улица, переулки Хлебный, Столовый, Ножовый, Скатертный, Калашный, Чашников.
Позднее местность опустела, а с середины XVIII века постепенно превратилась в гнездо домовитого обеспеченного барства. Ещё сто с небольшим лет назад на Поварской в собственных особняках проживали представители таких именитых дворянских фамилий, как Зубовы, Олсуфьевы, Соллогубы, Самарины и др. Улица, с её тротуарами, окаймлёнными круглыми шапками лип, хранила особенный отпечаток покоя и малолюдства.
Огонь пожара 1812 года уничтожил многие здешние деревянные строения, в том числе и то, что стояло на месте нынешнего участка № 7. А вскоре началось строительство городской усадьбы, первоначально состоявшей из двух частей; она предназначалась для тайного советника Николая Алексеевича Милютина, одного из главных авторов крестьянской реформы 1861 года.
В 1879-м усадьбу эту приобрёл купец II гильдии Митрофан Семёнович Грачёв, текстильный фабрикант и благотворитель, почётный гражданин Москвы. Он отличался весьма оригинальными архитектурными пристрастиями. Например, вторая его резиденция – в загородном Ховрине – была сооружена по подобию казино в Монте-Карло: Грачёв чрезвычайно удачно играл в рулетку.
Московскому особняку подобной архитектурной оригинальности удалось избежать.
Зодчий П.П. Зыков ограничился объединением двух ранее стоявших построек в одну, добавив над встроенной частью купольную кровлю и аттик с вазонами.
Его коллега Г.А. Кайзер, работавший над домом позднее, придал зданию строгую отделку, а к левой стороне приделал «цветник», как тогда именовали Зимний сад.
Перестройка полностью завершилась в 1888–1889 годах. В европейской архитектуре в ту пору господствовал так называемый историзм, и здание приобрело характерные для московской эклектики черты. Но и Зыкову, и Кайзеру удалось чудесным образом соединить элементы стилей множества различных эпох – ренессанса, барокко, рококо, неоклассицизма – и в этом смешении найти гармонию.
Протяжённый по красной линии фасад украшен различным лепным декором, а в центре красуется медальон с вензелем хозяина – МСГ.
Заметим, кстати, что содружество Грачёва и Кайзера было длительным и плодотворным. Помимо упомянутой усадьбы Грачёвка в Ховрине данному тандему принадлежат церковь Святителя Митрофана Воронежского и Детский приют на 2-й Хуторской улице.
Митрофан Семёнович скончался в 1899 году, но дом на Поварской оставался во владении его семьи вплоть до Октябрьской революции.
По некоторым сведениям, первое время тут размещался лазарет для немецких военнопленных, а потом его использовали для проживания некоторые сотрудники посольства Германии.
...Дипломатические отношения между Россией и Норвегией существовали с 1905 по 1918 год, а посольство этой только что обретшей независимость от Швеции скандинавской страны находилось в Петербурге. С возобновлением дипотношений в 1924 году миссия была открыта уже в Москве. До июля 1940-го, когда Советский Союз в соответствии с пактом Молотова – Риббентропа разорвал отношения с находившимся в изгнании в Лондоне норвежским правительством, миссия занимала дом № 9 по Пречистенскому переулку (теперь там посольство Дании).
После нападения нацистской Германии на СССР отношения оказались очень быстро восстановленными, и глава миссии Рольф Андворд заключил договор об аренде бывшего грачёвского особняка на Поварской, который уже перешёл в ведение Бюробина, предшественника нынешнего ГлавУпДК при МИД России.
Случилось так, что на новом месте норвежские дипломаты пережили несколько периодов. Было время, когда сотрудники миссии (с 1946 года – посольства) не только работали в этом здании, но и жили в нём вместе со своими семьями. Здесь даже рождались дети. А был момент, когда особняк находился в упадке: невозможность нормального отопления превратилась в большую проблему – в самые холодные дни в помещениях можно было находиться только в шубах.
В 1960-е же годы возникла серьёзная угроза сноса усадьбы, поскольку тогда ради строительства новой скоростной магистрали (проспект Калинина) в этом районе массово ломались старые дома. Но здание, как и соседний храм Симеона Столпника, удалось спасти благодаря протестам общественности и, в частности, известного художника Ильи Сергеевича Глазунова.
Начало XXI века отмечено проведением в усадьбе М.С. Грачёва объёмных реставрационных работ, и сооружение предстало перед посетителями во всём своём великолепии.
Из парадного вестибюля с каменным полом в шашечку и зеркалом в мраморном обрамлении роскошная лестница ведёт мимо скульптур итальянской работы на второй этаж.
В роскошном бальном Зеркальном зале взгляд привлекают позолоченные люстры, а также живописный плафон «Венера и амуры» (художник С. Ягужинский, 1889), в углах рамы которого гордый хозяин велел изобразить свою монограмму – «Г». А на стоящем здесь рояле фирмы «Бехштайн» играл композитор Сергей Прокофьев, который часто бывал в гостях у посла Р. Андворда.
На потолке соседнего малого Зелёного зала красуются среди прозрачных облаков аллегории «Четыре времени года».
Одной из самых гармоничных комнат считается красный Каминный зал, где на стенах развешаны графические работы норвежцев Э. Мунка и К.Э. Йонсона.
Своими оригинальными чертами отмечены Аванзал, Столовая, Кабинет посла, некоторые другие помещения.
В общем, этот особняк достоин того, чтобы его упоминали в числе самых шикарных посольских зданий столицы. Кстати, на фасаде непременно замечаешь табличку: «Дом образцового содержания». Её повесил в своё время глава норвежской дипломатической миссии Лейдульв Намтведт, что говорит не только о его чувстве юмора, но и о неплохом знании нашей истории.