И вот новая революция, пока безымянная, не такая весёлая, хуже того – кровавая. Её главный итог – крушение центра. Киев перестал быть местом, из которого управляют страной. Он не контролирует всю территорию и основные процессы на местах. Страна осталась без мозгового центра. По коридорам центральных органов власти ходят заезжие бандиты и уличные хулиганы, они теперь хозяева.
Казалось бы – странно. Ведь и эта революция начиналась на основе массового патриотического порыва, со сцен клялись в любви к Украине, и к власти пробираются наиболее «национально сознательные» политики.
Суть в том, что государственность Украины изначально основана на лжи.
Ложь, что на юго-востоке (да во многом и в центре) живут украинцы – нет, это в основном люди другого языка и другой культуры. Неправда, что украинский народ существовал в веках – он появился только в ХХ веке. И нет ни одного исторического источника, свидетельствующего о наличии массового украинского самосознания прежде. Неправда, что Украина – государство, основанное на самоопределении украинского народа. Нет, его создали не украинцы, а большевики, имевшие другую идентичность и другие цели.
Ложь всё ещё связывает государство, но швы трещат. Грянувшая «революция», как радикальное потрясение государственной системы, вскрыла эту лживость, разорвав непрочные швы.
Проводить подобные масштабные перемены можно только с помощью таких мер, которые не оставляют людям выбора: подавление протестов, террор, концлагеря, запреты, геноцид и этноцидные процедуры – от школьных программ до языковой дисциплины на рабочих местах. Исторических примеров немало.
Именно так утверждалось украинство в Австро-Венгерской империи во время Первой мировой войны. Именно так действовали и большевики. И многое им удавалось: заявил о себе многомиллионный украинский народ, укрепились носители украинского языка и самосознания.
Но время ускоренных (в историческом смысле) методов прошло: в нашу эпоху проводить насильственный этноцид Киеву трудно, да и концлагеря не в европейской моде. Почти за четверть века существования независимой Украины её деятели не смогли заставить перейти на украинский язык даже Киев. Украинизаторские программы работают, подчас неплохо, но русский язык оказался сильнее: проект окончательной украинизации экс-УССР провалился, и это пора признать.
И виновата не только эпоха. Виноваты сами носители украинской идеологии, точнее, их наиболее горячие головы. Им не до осторожной политической линии со столетней перспективой, им надо сразу – в порядке революционной целесообразности и возрождая дух первой половины прошлого века. Радикализм подобной идеологии и её несоответствие реальности обрекали государство на революционные потрясения.
Коммунистические границы трудно признавать священными. Они не являлись результатом героических войн наших предков, они не являлись и следствием самоопределения народов. Да и чертились они как внутренние административные. Казалось бы – кому как не Западу негативно относиться к свершениям коммунистического режима? Но нет, Запад всё устраивает – для него большевистские границы священны.
Уже видно, что новым властям в Киеве не удаётся объединить всех против «российского агрессора». Украинский государственный проект столь чужд для половины населения, что вместо подъёма патриотических чувств всё круче волна зависти к самоопределившемуся полуострову. А по мере неминуемой радикализации поступков властей в Киеве и роста благосостояния крымчан ревность будет расти. Крым превратится в постоянный фактор, который будет побуждать к сопротивлению русскокультурное общество Украины, ориентировать его на другое политическое поле.
Все эти события требуют и от России исторического самоопределения. Ведь у нас до сих пор избегали появления русского политического поля. Как-либо политизировать русскость считалось недопустимым. Крым продемонстрировал, что русская идентичность имеет мощнейший консолидационный потенциал. Долгие годы русские были этнографическим материалом для социальных и национальных экспериментов. Есть надежда, что это время прошло.