Н.И. Либан. Русская литература: Лекции-очерки. – М.: Прогресс-Плеяда, 2014. – 584 с. – 1000 экз.

Николай Иванович Либан – личность поистине легендарная. Не имея никаких учёных степеней и званий, он почти всю свою долгую жизнь – чуть не дожил до ста лет! – проработал на филологическом факультете Московского университета. Он не особенно стремился доводить свои научные труды до печати, но его знаменитый курс истории древнерусской литературы прослушали все студенты-русисты, учившиеся в университете. И потом они шли специально «на Либана» независимо от того, читал ли он лекции по Чернышевскому, Писемскому, Лескову или романам XVIII века. Потому что лектора Либана ставили в один ряд с такими корифеями XIX века, как Грановский и Ключевский.

В основе данной книги три курса лекций, прочитанных в разные годы, – «История древнерусской литературы», «Становление личности в литературе XVIII века» и «Русская литература первой трети XIX века. Жуковский, Пушкин, Лермонтов».

Либан был непревзойдённым мастером именно устного слова – а это талант куда более редкий, чем писательское мастерство. Ему было дано воздействовать на слушателей так, что результат оказывался, как говаривал он сам, «видимым», очевидным. Он увлекал и завораживал. И самая отдалённая во времени литература, её часто безвестные создатели и неведомые герои словно приближались к слушателям, становились понятными и живыми. Но и в записи его лекции производят сильное впечатление.

Примечательной чертой творчества Либана было умение интереснейшим образом связывать историю России с литературным процессом. Для него вся российская история была «родным местом». О целом тысячелетии с Х по XX век он говорил: «Для истории это не время. Мы с вами страшно молодой народ». А в лекции о литературе XVIII в. уже в постсоветские времена совершенно спокойно мог сказать о марксизме – «кстати говоря, очень интересная, глубокая и умная теория, сейчас не только забытая, а как будто не существующая». Конъюнктура была с ним несовместна во все эпохи.

Филологию он считал не отдельной наукой, а способом универсального познания мира и жизни – «Наше мышление, то есть филологическое мышление, есть не что иное, как перекрёсток философских и естественно-научных знаний, не выразившихся в формулах». И был совершенно убеждён: «Без филологии никуда... потому что это слово. А Слово «в начале было».

Правнук эльзасского виконта, он ощущал себя именно русским человеком и неколебимо верил в будущее своей страны. «Идея, что русский человек всё может, возникает в
Петровскую эпоху именно как идея – не как результат, как лозунг, но как идея осознанная, программная. Всё может!.. Что может быть лучше России? Ничто. Никогда. Нигде».