Пятикнижие № 15

Перед нами продолжение воспоминаний врача Алексея Моторова (первая книга, «Юные годы медбрата Паровозова», получила приз читательских симпатий). По сравнению с первой вторая книга умело собрана композиционно: трудно оторваться от череды переплетающихся врачебных и пионерских буден, и даже простенькая история в изложении «доктора Паровозова» звучит увлекательно. А есть и непростые – по-настоящему захватывающие. Потому что в медицине, как узнал Паровозов ещё в бытность свою медбратом, возможно всё. Ему лично предстоит в этом убедиться, когда удастся вернуть с того света людей, для которых не оставалось никакой надежды, только упорство врачей и невероятная удача. В этой книге Моторов размышляет, что привело его в профессию, о которой он никогда не мечтал и которой опасался. Опять-таки – случай. И лишь спустя годы вдруг оказывается, что ты находишься там, где должен. Книгу Моторова, вероятно, стоит порекомендовать не только взрослым, но и подросткам. Хотя она и может изменить их жизнь.

Стихи Максима Замшева в последние годы постоянно менялись – интонационно и семантически. Это всегдашнее свидетельство мучительного поиска себя, недовольства достигнутым. «…гимн женщине, любви, красоте в исполнении лирического героя, внутренний мир которого пронизан ритмами современности. Интимный, приглушённый тон некоторых стихотворений соседствует со страстными поэтическими признаниями-монологами, а эмоциональная насыщенность образного ряда гармонично оттеняется импрессионистскими пейзажными описаниями». Всё вроде бы в аннотации правильно – вот только этой бессонной муки, этого знобящего непокоя, этого постоянного ощущения, что «жизнь висит на волоске», без которого нет лирики, не хватает – не тот жанр. Но стихи живы не аннотациями и даже не коннотациями, а страстями и эмоциями. Этого в книге Замшева – хоть отбавляй:

Метароман – по-другому, «роман, сознающий себя». Уже из этого (любительского) определения понятно, что у такого текста особые отношения с действительностью и есть некий дополнительный уровень абстрагирования от неё. Первым и эталонным метароманом в истории мировой литературы выступает «Дон Кихот» Сервантеса. Герой в нём – соавтор романа, хотя его видение не совпадает с авторским, и читатель об этом всё время помнит. Зусева-Озкан показывает, как и во что впоследствии трансформируется этот жанр. Так, «Жизнь и мнения Тристрама Шенди» – метароман-автобиография (в которой грань между автором и героем настолько явственна и одновременно трудноуловима, что Стерна порицали за образ жизни Тристрама Шенди). Ещё одна вариация метаромана – набоковский «Дар», монолог, в котором речь от первого и от третьего лица нераздельна. Исследовательнице удалось в своей монографии показать и богатство темы метаромана, и её историческое развитие, а также творческий потенциал.

Это третья книга воспоминаний историка Льва Ельницкого – и, казалось бы, наименее драматичная, ведь первая была о войне и пребывании в плену, а вторая – о послевоенном заключении в лагерь. Но жизнь Ельницкого – даже в самые удачные для него 30-е годы – никогда не была простой. В существенной части этому виной его характер: независимый, чуждый дисциплине. Абсолютная неспособность принудить себя к тому, что неинтересно, помешала автору представленной здесь книги даже получить диплом об образовании – а вот самоучкой он был блестящим.  Человек самоироничный, Ельницкий нисколько не обольщался на собственный счёт, поэтому читатель, вероятно, спокойно воспримет и те критические характеристики, которые он давал большинству своих учёных знакомых – а он, будучи научным сотрудником Исторического музея, наблюдал процессы, происходящие в советской науке, изнутри. Неуживчивость ещё не раз аукнется Ельницкому – вплоть до того что в старости ему откажут в пенсии, а труды его, даже принятые уже к печати, зачастую не увидят свет. Они и сейчас ещё лежат в домашнем архиве, дожидаясь своего часа, будучи немым укором из другого времени – времени основательной академической науки.

Роман Волков старается воскресить традиции советской литературы для подростков – гуманистической и мотивирующей на достижение поставленных целей. Его героиня – девочка-сирота Наташа – вынуждена справляться с памятью о погибших родителях и преодолевать собственную неуверенность, зажатость, отчуждение от людей. Надежда к ней приходит вместе с мечтой: однажды Наташа увидела по телевизору биатлон. Её притянул этот спорт, где сила и быстрота сочетаются с точностью расчёта. Быть лучшей в стрельбе девочка научится довольно скоро – душевные раны излечиваются куда медленнее. Но с каждым месяцем она становится общительнее, целеустремлённее; «волчонок», который первоначально дичился даже опекунов, превращается мало-помалу в симпатичную и отзывчивую девушку. А ещё у неё есть главная цель: выиграть Олимпийские игры. И Наташе по силам побороться за свою мечту. В том числе и для того, чтобы показать, на что она способна, молодому человеку, который ей давно нравится…