– полная открытость всех рынков;

– специализация стран на том, что лучше получается;

– свободная конкуренция на международном уровне, отказ от протекционизма;

– дерегулирование, уход государства из экономики;

– беспрепятственное движение капиталов;

– поощрение иностранных инвестиций.

То есть всё то, что составляет понятие «глобализация».

Ни одна страна мира не разбогатела, встроившись в глобальную экономику, а вот обеднели и деградировали многие.

Потому что глобализация, преподносимая как братское единение всех со всеми, на самом деле – современная версия неоколониализма. Ведь колония – всегда поставщик сырья и импортёр готовой продукции.

Так что, продолжая «сидеть на трубе», мы действуем строго в согласии с передовой теорией.

Но, похоже, у нас растёт шанс избавиться от её липкого морока. Собственно, российские учёные давно разъясняют её пагубность, предлагают сценарии развития. Но, к сожалению, у нас по-прежнему верят только идеям, снабжённым иностранной маркой.

И вот уже и на Западе зреет понимание, что экономическая глобализация беспощадна. Даже богатые передовые страны под влиянием дерегулирования и неограниченной открытости начали беднеть и становиться куда менее передовыми. Массовый перенос промышленности в Азию ведёт к обеднению, к размыванию среднего класса, к невостребованности образованной молодёжи. Промышленность европейских стран, например Италии, оказывается ненужной, фабрики закрываются. Неповторимое качество итальянских товаров, престиж made in Italy грозит исчезнуть...

И вот – эпохальные открытия.

На прошедшем в конце марта Московском экономическом форуме главные европейские участники, столь не похожие друг на друга, норвежский экономист Эрик Райнерт и не нуждающийся в представлении Доминик Стросс Кан, не сговариваясь, сказали одно и то же. Страны, оказывается, – вы не поверите! – разные! И подходить к ним с одним аршином, как выяснилось, нельзя.

Умеет всё-таки европейская экономическая мысль открыть Америку!

Но и это не всё. Как сообщил Райнерт, на Западе всё больше понимают опасность и пагубность деиндустриализации. И даже намечается новый виток индустриализации. И начинается он с Англии, которая резвее других расставалась с промышленностью, погружалась в виртуальную экономику банков и ценных бумаг. Впрочем, Райнерт всегда видел в промышленности ключ к успеху и процветанию. Среднеразвитая промышленность – гораздо лучше никакой, утверждал он в книге «Как богатые страны стали богатыми и почему бедные остаются бедными».

Глобализация остановилась, говорили западные спикеры форума. Экономики начинают стремиться к самодостаточности. Даже Трамп заговорил о… – вы не поверите! – протекционизме. А ведь буквально вчера это было ругательное слово. По-видимому, следующим пунктом будет «экономический национализм», о котором говорил Кейнс в 30-х годах прошлого века.

А ещё Райнерт похвалил большевиков 30-х годов за то, что они следовали идеям немецкого экономиста XIX века Фридриха Листа: сначала индустриализация при строгом протекционизме и госконтроле, и только потом – открытость и фритредёрство. И Витте похвалил за то, что уделял внимание инфраструктурным проектам (Транссиб). А в одном из выступлений в Уральском университете призывал нас читать своих собственных экономистов: Кондратьева, Чаянова, Туган-Барановского.

К сожалению, эти идеи пока не мейнстрим. Они – «Другой канон», как называется фонд, возглавляемый Эриком Райнертом. Но намечается поворот – пока хотя бы в сознании. А потом вдруг нам повезёт встроиться в новый виток индустирализации…