Чем отличается российское высшее образование от китайского и как нужно работать со студентами?
По учебным пособиям Владимира Агеносова занимаются и школьники, и студенты, а его литературоведческие исследования известны как в России, так и за её пределами. В преддверии 75-летнего юбилея учёный и преподаватель с полувековым стажем рассказал «ЛГ» о научных интересах, особенностях преподавания в современной высшей школе и планах на будущее.
"ЛГ"-ДОСЬЕ
Владимир Вениаминович Агеносов – российский литературовед, доктор филологических наук, академик РАЕН и Петровской академии наук и искусств. Заслуженный деятель науки Российской Федерации. Член-корреспондент Русской академической группы в США, почётный член Президиума Ассоциации исследователей русской литературы в Китае. Член Союза писателей Москвы. Профессор МПГУ (1997–2013), профессор ИМПЭ имени Грибоедова c 2013 г. Автор ряда книг, редактор учебных пособий и хрестоматий.
|
– Владимир Вениаминович, вы известны как специалист по литературе русской эмиграции, также очень подробно занимались проблемой философского романа. Чем обусловлен ваш интерес?
– Меня всегда интересовали вечные вопросы: смысл жизни, проблема выбора, человек и время, связь поколений. Часть ответов на эти вопросы я сначала нашёл в творчестве М.М. Пришвина. А затем понял, что существует целый ряд писателей, посвятивших своё творчество этим проблемам: Л. Леонов, Б. Пастернак, А. Платонов, А. Ким, Ч. Айтматов, Ю. Бондарев и многие другие. При этом все они в той или иной степени использовали особую, более условную форму повествования. Я назвал это философским романом.
Как ни странно, многие писатели русского зарубежья (в первую очередь И.А. Бунин), в том числе так называемой второй (послевоенной) волны, интересовались не столько социальными, сколько философскими вопросами. Этим обусловлен мой интерес к литературе русской эмиграции.
– Вы – автор множества учебных пособий, статей, составитель хрестоматий и антологий… А о чём была ваша самая первая научная работа?
– Это была статья о рассказе Эммануила Казакевича «Враги», где совершенно иначе, чем было принято в то время, решалась проблема гуманизма революции. Статья была запрещена цензурой и увидела свет только в 2002 году.
– Есть ли среди ваших работ такая, которую вы могли бы назвать «трудом всей своей жизни»?
– Не знаю про всю жизнь… Надеюсь, несмотря на возраст, ещё создать такой труд, но на сегодняшний день это антология произведений писателей Ди-Пи (Deplaced Persons – лица без гражданства) и второй эмиграции «Восставшие из небытия». Мне удалось познакомить российского читателя с избранными произведениями почти пятидесяти писателей. Не только названия многих произведений, но и имена их авторов никогда не были известны в России. Между тем это в основном первоклассные мастера слова, горячо любившие Россию, никогда не сказавшие о русском народе ни одного плохого слова. Я вернул их из небытия и горжусь этим.
– Как изменились студенты вузов? Чем отличается поколение ЕГЭ?
– Нынешние ребята стали больше разбираться в современной технике, освоили компьютер и его возможности (увы! скорее игровые, чем познавательные), более раскованно ведут себя в жизни, в университете. Вместе с тем из их жизни всё больше исчезает чтение. Уменьшается интерес к истории, к ценностям культуры. ЕГЭ, даже усовершенствованный, отучает думать.
– Вы сейчас преподаёте в Пекинском университете иностранных языков. Китайские студенты отличаются от российских?
– У них много общего: китайские студенты, как и наши, любят и умеют отдыхать, увлекаются компьютером и телефонами, много занимаются спортом. Отличие, на мой взгляд, в том, что они более серьёзно относятся к учёбе. Пропустить лекции, не подготовить домашнее задание для китайского студента (по крайней мере для тех, с кем я работаю) – потеря лица.
Другое дело, что китайский ЕГЭ жёстче нашего, нацеливает на зубрёжку. И далеко не все китайские студенты умеют думать, рассуждать. Часто этот недостаток не преодолевается до конца учёбы.
Китайские студенты не очень интересуются политикой. Но если где-то их стране наносится оскорбление, то их не надо организовывать: они самостийно выходят на митинги и демонстрации в поддержку Китая.
Меня восхищает уважительное отношение китайских студентов к людям старшего возраста, к родителям. Первый день любого многодневного праздника молодой человек или девушка проводят со своими родителями или с бабушками и дедушками. И лишь на следующий день встречаются с друзьями.
– Можете выделить какие-то ключевые особенности китайского высшего образования, которые нам стоило бы взять на заметку?
– На мой взгляд, мы очень снизили уровень нашего образования. Снизили требовательность к студентам. Курсовые экзамены во многих вузах стали профанацией. Случаи отрицательной оценки на защитах дипломов практически исключены. Хотя, например, в Институте международного права и экономики имени А.С. Грибоедова, где у меня основная работа, такое всё-таки практикуется, чем и обусловлен высокий авторитет этого вуза.
В Китае экзамены, защиты магистерских диссертаций (по крайней мере в ведущих университетах, где я работал в разное время) – дело серьёзное. Престиж Пекинского университета, Народного университета Китая, Пекинского университета иностранных языков, Шанхайского и Хэйлунцзянского университетов чрезвычайно высок. Их выпускники работают в государственных органах страны, в ведущих фирмах и университетах Китая.
Также в вузах Китая минимально преподаются предметы, не имеющие отношения к специальности. Мы же с каждым годом уменьшаем количество часов на специальные предметы и наполняем учебные планы дисциплинами, далёкими от будущей специальности студента.
Понимая нынешнее трудное положение нашей страны, всё-таки не могу не сказать, что материальное положение китайских преподавателей вузов резко отличается от обеспечения наших. Зарплата китайского преподавателя в переводе на наши деньги – 60–100 тысяч рублей в месяц. И каждый год она повышается.
– В чём основные трудности работы с сегодняшней студенческой аудиторией?
– В малой начитанности даже будущих филологов и журналистов, в их слабом знании истории вообще и истории своей родины.
– Кстати, каково ваше отношение к тому, как изучают сегодня в школах литературу ХХ века?
– Этот вопрос связан прежде всего с учебным планом Минобрнауки. Количество часов на литературу в выпускном классе, где и «проходят» литературу ХХ и ХХI веков, сокращено до минимума! Что бы там ни говорили чиновники от образования, главное внимание выпускников и их педагогов обращено на подготовку к ЕГЭ. Времени хватает на стандарт: Горький, Маяковский, Есенин, Булгаков, Твардовский, Шолохов, Пастернак, Солженицын (три последних всё-таки нобелевские лауреаты!). В лучшем случае (у самых продвинутых учителей) к этому списку добавляются А. Платонов, В. Распутин, И. Бродский и два–три любимых учителем писателя.
Между тем дети, если и читают, то читают совсем не произведения этих авторов. Читают фантастику (хорошо ещё, если Лукьянова), детективы, западных авторов (иногда вполне талантливых, чаще бестселлеры). И даже не подозревают, что есть Астафьев, Маканин… Никакие факультативы для изучения писателей конца ХХ – начала ХХI века программами не предусмотрены.
Честно говоря, не знаю, как выйти из этого тупика.
– На чём основывается ваша методика преподавания?
– На уважении к студенту и попытках заинтересовать его, помочь увидеть в произведениях писателей перекличку с сегодняшним днём, научить думать.
– Владимир Вениаминович, а сейчас вы над чем-нибудь работаете? Есть какие-то проекты на будущее?
– В настоящее время готовится переиздание с существенными дополнениями моей книги «Литература русского зарубежья». Надеюсь, к новому учебному году книга выйдет.
В мечтах написать, если хватит сил, историю литературы Ди-Пи и второй (послевоенной) эмиграции.
Беседу вела Валерия Галкина
«ЛГ» поздравляет своего автора с 75-летием и желает здоровья и новых замыслов!
Из российского образования, особенно в школах, либералы вычленяют культурный, мировозренческий сегменты становления гражданина страны. По сути идёт тупое натаскивание на правильные ЕГЭшные ответы - "Да" и "Нет". Другими словами создаются поколения людей, удобных для манипулирования власть придержащими, владеющими контрольным пакетом мировой экономики. Практически по Гербету Уэллсу - золотой миллиард и все остальные.
----------------------------------------------
кадры это, увы, не то что в кадре!
"Нынешние ребята стали больше разбираться в современной технике, освоили компьютер и его возможности ..."
Беда, что эти ребята уже дошли до ЖКУ. В результате вдруг (!) вечером на субботу-воскресение обнаруживаешь, что отключены горячая и холодная вода. Такого бытового мажора не было ни в образцовой коммунистической Москве, ни даже во времена бандитского беспредела 90-х, а вот случилось в путинско-собянинском стабилизоне.
;) Если за день не вымазался, с простатой всё в порядке и желудок исправно работает, то по крайней мере утром приходится обратиться в диспетчерскую. Ответ озадачил: “В 97-кв. протечка. Хозяина нет. Три дня не имеем права вскрывать. Повесили ему записочку … ”
Пришлось наехать: “Вы с ума сошли! Вы за это ответите. Людей без КАНАЛИЗАЦИИ оставили. Это же ЧС. Немедленно участкового, понятых и вскрывайте.”
-----------------------------------------------
не потому ли не стало "мастера Гриши".
В нашем доме, в нашем доме, в нашем доме -
благодать, благодать.
Все обиды до времени прячем.
Ничего, что удачи пока не видать -
зря не плачем.
Зря не плачем, зря не плачем, зря не плачем -
для чего, для чего?
Мастер Гриша придет, рядом сядет.
Две больших, две надежных руки у него -
всё наладит.
Всё наладит, всё наладит, всё наладит -
переждем, переждем,
На кого же надеяться, кроме?
Разговоры идут день за днем всё о нем
в нашем доме.
В нашем доме, в нашем доме, в нашем доме -
сквозняки, сквозняки.
Да под ветром корежится крыша...
Ну-ка, вынь из карманов свои кулаки,
мастер Гриша.
Мастер Гриша, мастер Гриша, мастер Гриша...
Диспетчеры есть. Но пока до "Мастера Гриши" доберёшься через девочек и мальчиков, овладевших компьютерами, который сообразит, что делать и сделает, чтобы говном в доме не воняло ... ;) надо терпения набраться.
- Владимир Михайлович, даже только в Соловьиной роще они (навальные) представлены в изобилии и почему-то в пропорции совсем не соответствующей электоральным предпочтениям.
А в перестройку я на них и их методы провоцирования, манипулирования справедливо возмущённой толпой (кстати, школьников и студентов там практически не было) насмотрелся выше крыше.
Не на гей парадах, но за "социализм с человеческим лицом" хаживал я на демонстрации. Ещё тогда меня удивило, что новодворские ребята, полезшие в рукопашную на ментовское оцепление Красной площади, через полчаса тусовались уже у Латвийского посольства никем не прихваченные. С грузовичка в собольей ;)может, ошибаюсь, но мех серебрился на январском солнце, шубе вещали за незалежность латышей Гэ Старовойтова и мой учитель Юрий Алексеевич Рыжов (до того профессор и секретарь парткома МАИ) в интеллигентском плащишке и беретке.
Чтобы оставить комментарий вам необходимо авторизоваться