Инна Кабыш – о «лицейском братстве», разнице поколений и о том, почему поэту нужна публичность.
– В 2018 году вы выпустили сразу две поэтические книги: во «Времени» вышел «Марш Мендельсона», а в «Эксмо» – «Кто варит варенье в июле…». Как они были встречены читателями и критиками?
– Действительно, в 2018 году вышли сразу два моих сборника: «Марш Мендельсона», книга очередная, и «Кто варит варенье в июле» – «беззаконная комета в кругу расчисленном светил», избранное.
Что касается читателей и критиков, то, как говорится, спросите что-нибудь полегче: я не отслеживаю реакцию ни тех, ни других.
– В предисловии к сборнику «Кто варит варенье в июле…» Дмитрий Быков написал, что достаёт ваши стихи «из своей тайной аптечки по мере необходимости». А у вас есть такая «аптечка»? К строкам каких поэтов обращаетесь в трудные и светлые минуты?
– Метафора Д. Быкова «стихи – аптечка» мне очень импонирует. Ведь, как сказал Баратынский, «болящий дух врачует песнопенье». Стихи, несомненно, лечат: и пишущего, и читающего.
Я много раз читала и слышала от людей о том, как мои стихи помогли им выстоять, вытерпеть, выжить. Рецепт «варить варенье в июле», вместо того чтобы разводиться, эмигрировать, вешаться, – для многих оказался целительным.
Мне же самой всегда помогал, во-первых, Пушкин: «...что пройдёт, то будет мило». Во-вторых, Фет: «Учись у них, у дуба, у берёзы». В-третьих, Ахматова: «О своём я уже не заплачу».
– Ваш театрализованный образовательный проект в театре МОСТ пользуется успехом и вызывает интерес. Как появилась идея проекта, как он развивался и с какими трудностями вам пришлось столкнуться?
– Я по образованию учитель. Учитель-словесник. Поэтому образовательный проект театра МОСТ вызвал во мне особый энтузиазм.
Тем более что речь шла о поэтах. У МОСТа есть спектакль «Русский авангард», и вот директору театра И. Большаковой пришла в голову счастливая идея – соединить спектакль с лекцией. Согласитесь, что, когда, к примеру, ходишь по художественной выставке с экскурсоводом, получаешь более полное впечатление о представленных полотнах, чем когда блуждаешь один.
Таким «экскурсоводом» по Серебряному веку, а потом и по оттепели стала я. Спектакль, предваряемый лекцией, получился более узнаваемым. Лекция, продолженная спектаклем, заиграла новыми красками.
Кроме двух обзорных, я предложила театру лекции по отдельным поэтам: Ахматовой, Гумилёву, Цветаевой, Пастернаку, Заболоцкому.
К нам ходили учителя с целыми классами (я-то знаю, как словесникам не хватает времени на ту роскошную программу, которая есть в школе), и родители с детьми, и юноши с девушками, и пожилые люди (которые, будучи десятиклассниками другого века, Серебряный век «не проходили»).
В прошлом году мы хотели продолжить оказавшийся столь успешным проект, но театр получил ещё одно здание, и сейчас все силы бросили на его обустройство. Но меня заверили, что, как только всё утрясётся, проект «Литература 5Д» возобновится.
Я бы хотела к уже имеющимся добавить две новые лекции – «Три «Г» Серебряного века» (Е. Гуро, З. Гиппиус, Ч. Габриак) и «Лев и Мур» (о сыновьях Ахматовой и Цветаевой).
– Будучи студенткой Литинститута, я не раз слышала недоверчивое «выучить на писателя невозможно»… Что вы приобрели как поэт, посещая легендарную литературную студию Игоря Волгина? Помогают ли подобные объединения в становлении дара или истинный талант не требует огранки?
– Меня всегда удивляло утверждение, что выучить на писателя (поэта) нельзя. А почему же можно – на артиста, певца, художника?
Конечно, у того, кто учится, должен быть талант. Без этого любые штудии будут напрасны. А если талант есть, то не только можно, но и должно овладевать ремеслом, которое, по слову пушкинского героя, является «подножием любого искусства».
Лично мне с учителями повезло. Помимо упомянутой вами студии «Луч», я посещала студии Виктора Коркия при журнале «Юность», была участницей кабаре «Кардиограмма» Алексея Дидурова. А ещё секретами мастерства со мной щедро делился Юрий Ряшенцев.
Подобные объединения дают очень много. Во-первых, ощущение, что ты не одинок в своей талантливости – начинающим так важно иметь соратников.Во-вторых, там учат ремеслу. В-третьих, развивают вкус и слух. В-четвёртых, дают друзей по, как сказал бы Гумилёв, «цеху».
Я много лет дружу с Д. Быковым, Е. Исаевой, В. Иноземцевой – это моё «лицейское братство».
– Вы работали в школе и знаете не понаслышке, что учеников далеко не всегда увлекает литература. В чём разница между восприятием текстов классиков сегодняшними старшеклассниками и людьми вашего поколения?
– Я проработала в школе двадцать пять лет. Как сказал грибоедовский герой, «дистанция огромного размера».
Разница между нами и нынешними школьниками в том, что для нас золотой век русской литературы был «прошлым», а для них он стал «позапрошлым», а «прошлым» – наш двадцатый век. Никто из людей моего поколения не сделал бы такой оговорки, какую сделал нынешний пятиклассник:
Ну ж был денёк! Сквозь дым летучий
фашисты двинулись, как тучи.
И всё на нас идут!
– В последние годы писатели всё чаще экспериментируют с формой, и порой возникает ощущение, что литературные традиции безвозвратно забыты. Так ли это, как вы считаете? Необходимо ли придерживаться проверенных временем правил или следует искать новые пути и неожиданные форматы?
– Что касается экспериментов с формой. Есть золотое правило в литературе (и шире – в искусстве): традиция и новаторство должны соседствовать. Без первой не будет корней, без второго – побегов. Лично я ищу новую форму, если содержание, которое пришло, не помещается в форму старую.
Так, например, я писала свои «стихопрозы»: то, что хотелось сказать, разламывало традиционный стих.
А просто так экспериментировать с формой, на мой взгляд, бесперспективно.
– У вас немало строк о родине, и в них хватает жестокости и боли… Из каких составляющих складывается для вас образ современной России?
– Вместо ответа на ваш вопрос расскажу байку. Во времена моей юности был в школьной программе такой предмет – НВП (начальная военная подготовка). Вёл его у нас, как сейчас помню, Иван Андрианович Сашкин.
К НВП я относилась, мягко говоря, без фанатизма. И вот в конце года идёт педсовет (я узнала о нём от симпатизировавшего мне учителя физики), оглашаются отметки десятиклассников. И завуч спрашивает Сашкина: «Иван Андрианович, у вашей ученицы Кабыш по контрольной – три, по сборке автомата – три, по медпомощи – три, а в итоге – пять. Как это понимать? За что – пять? Иван Андрианович, как доложил мне физик, напрягся – и выдал: «За патриотизм».
Так что вы правы, «любовь» складывается из «жестокости» и «боли». Это тот случай, когда 3 + 3 + 3 = 5.
– «…Я и теперь боюсь толпы» – так завершается одно из ваших стихотворений. Нужна ли современному поэту публичность? Удаётся ли находить баланс между открытостью для читателя и потребностью в одиночестве?
– Поэт и толпа. Их отношения находятся между двумя полюсами: «Ты, царь, живи один» (Пушкин) и «Привлечь к себе любовь пространства» (Пастернак). Публичность поэту, безусловно, нужна. Печататься, читать на публику для поэта – как выставлять свои картины для художника или выходить на сцену для артиста. Ахматова говорила: «Ненавижу одиночество, люблю уединение».
По сути, это формула существования поэта.
«ЛГ»-досье
Инна Александровна Кабыш – поэт, публицист, словесник. Родилась в Москве. Окончила факультет русского языка и литературы Московского заочного педагогического института. Работала старшей пионервожатой, учителем в школе, руководителем литературно-музыкального коллектива при Дворце культуры «Энергетик». Первая публикация – в альманахе «Поэзия» (1985). Стихи печатались в журналах «Новый мир», «Знамя», «Дружба народов» и других.
Автор книг «Личные трудности», «Детский мир», «Место встречи», «Детство. Отрочество. Детство», «Переходный возраст», «Невеста без места», «Мама мыла раму», «Марш Мендельсона», «Кто варит варенье в июле...».
Член СП СССР. В 1996 г. за книгу «Личные трудности» была удостоена Пушкинской премии фонда Альфреда Тёпфера (Гамбург). Лауреат премий Дельвига, «Московский счёт», Ахматовской премии.
где соблазнит мужчину бес,
там женщина придет и скажет
Тиберию: 'Христос воскрес!'»
Ирина Александровна-свет, бес-то чем соблазняет? Вроде как под «бесом» подразумевается женщина? Двусмысленный эвфемизм, кажется. Или имеете толкование однозначное – какое же? Будьте любезны, не то помру! Новая Гаврилиада?
Вот моя образцовая школа
с вечнобеременными училками,
с нищенством классов и холодом холла,
резью звонков и немытыми вилками.
Вот, проходя до конца коридора,
слышу урок фанатичного пения
и тишину пионерского сбора:
тихую-тихую, до отупения.
Вижу перке и укол под лопатку,
греческий профиль женатого физика,
библиотекаршу-психопатку,
сына ее, бледнолицего шизика.
Вижу хрустальную Вашу указку,
белую руку и стать географскую,
братский газон и дырявую каску –
всю эту школу родную, дурацкую.
С по-деревенски большим огородом,
белой капустой и красными маками,
школьным народом и местным юродом,
матом, стихами, любовью и драками...
Вижу отличниц Наташу и Машу,
ставших валютными проститутками,
пруд, как две капли похожий на чашу,
если смотреть из-под облака, с утками
и селезнями, стрекозами, ряскою...
Вот и последний дебильный экзамен
сдан – и на стенке про мать нашу краскою
масляной: “Боже! храни ее. Амен”.
Благородный Иванов!
Не пиши стихами,
Потому что дар стихов
Бог дарует даме!
Гоп стоп,
Руки вверх,
Бог дарует даме!
Ты, порядочность храня,
Не склоняй нас к бесу,
Инну Кабыш да меня,
Тоже поэтессу!
Гоп стоп,
Руки вверх,
Тоже поэтессу!
Иванов! Ну как сказать
Так про гражданина?
Неужели Дима Б...
Он, поди, мужчина!
Нет, как видно, ни хрена
На тебя управы.
Ох, уж наши времена,
Ох, уж наши нравы!
Частное мнение - это всего лишь частное мнение.
Мы предоставляем слово всем, вне зависимости от политических убеждений и партийной принадлежности.
«...может быть, не было бы так вольготно господам Быковым, цинично обещающим с приходом к власти (люди, будьте бдительны!!!) начать свою деятельность с реабилитации своего симпатизанта «героя»-предателя: «Первая книга, которая выйдет в серии ЖЗЛ в результате новой перестройки, будет биография генерала Власова. Это так. И я сделаю всё возможное, чтобы написать эту книгу...» (Выступление Д. Быкова на «Дилетантских чтениях», январь 2019)… И далее, преступно называя Великую Отечественную войну «российской гражданской войной сороковых годов»: «Понимаете, я абсолютно уверен, что Гитлер бы добился той или иной, но всё-таки популярности в России… Если бы Гитлер в тот момент был чуть более модернизирован, чуть более интернационалистичен». »
То есть для страны, победившей фашизм ценой миллионов жизней, такое «частное мнение» - вполне комильфо?! То есть пропаганда фашизма везде запрещена, кроме ЛГ, в соответствии с провозглашённой редакцией «свободой слова».
Покажите нам судебное решение относительно высказываний гражданина Быкова, где он был бы обвинен в пропаганде фашизма. Есть такое? То-то и оно. А вот мы можем процитировать свою же заметку от 05.03.2019
ДМИТРИЙ БЫКОВ – НЕ ЭКСТРЕМИСТ
Следственный комитет по Санкт-Петербургу заявил, что не увидел экстремизма в выступлении писателя Дмитрия Быкова на «Дилетантских чтениях» в конце прошлого года в северной столице.
Во время памятной лекции Быков говорил о временах второй мировой, Гитлере и евреях. Например, он сказал, что в СССР в 40-х годах шла гражданская война, допустив, что если бы Гитлер не уничтожал евреев, то был бы популярным в России. Также Быков утверждал, что антисемитская политика Третьего Рейха помешала жителям СССР перейти на сторону немцев.
Некоторые пользователи соцсетей направили жалобы в Генпрокуратуру и Следственный комитет, требуя проверить на экстремизм слова писателя, который вдобавок пообещал издать биографию генерала Власова.
Как сказано в ответе СК на соответствующий запрос, в лекции «отсутствует распространение выражающих явное неуважение к обществу сведений о днях воинской славы и памятных датах России, связанных с защитой отечества, а равно осквернение символов воинской славы России», а также «отсутствует отрицание фактов, установленных Нюрнбергским трибуналом, одобрение преступлений, установленных приговором суда, и распространение заведомо ложных сведений о деятельности СССР в годы Второй мировой войны».
Таким образом, ведомство не нашло в высказываниях Быкова состава преступления.
1
Извини, брат Иванов!
Я, хоть и богата,
Но, когда я без очков,
Чуть подслеповата.
Проморгала точку я,
Хоть и не хотела,
Так что критика твоя,
Иванов, по делу!
А насчёт управы? Брось!
Я - за беспорядки,
Потому что мир насквозь
Весь смешной и гадкий.
2
С трудов праведных
Не наживёшь палат каменных.
Народ.
Ну а деньги? Их любя,
И живёт мошенник.
Будь хитёр, и у тебя
Будет много денег!
Нет, не прав ты, Иванов,
Так признай ошибку:
В нашем мире без трудов
Не поймаешь рыбку!
Папа хапнул капитал
Вовсе не случайно,
Так как всё обосновал
И провёл - по плану!
Он ведь бывший коммунист
И, согласно Марксу,
Филигранно, как артист,
Облапошил массу!
Ах ты, детство, мир весёлый,
Ах, любовь к мечтам!
Все дружили мы со школой,
Все учились там.
В школе столько интереса,
Столько дел благих!
И вот Инна, поэтесса,
Вспомнила о них.
У неё так получилось
Описать ребят,
Что я даже прослезилась...
Ах, какой талант!
Чтобы оставить комментарий вам необходимо авторизоваться