– Ну проснись же ты, соня! – кричал и расталкивал меня лейтенант Алексей Никитин из Костромы. – Просыпайся, война кончилась!
Это было 8 мая 1945 года на подступах к Восточной Пруссии. Шла вялая перестрелка с противником. Было мне 19 лет. На солнышке не меня одного клонило в сон. Виделись родные места, земляки, мать, учительница по литературе. Мы, пехотинцы, вечно на ногах, пользовались каждой минутой затишья, чтобы дать расслабиться затёкшему телу. Мечтали: «Первое, что сделаем после войны, – отоспимся»…
– Ну проснись же, сынок! Успокойся, не кричи. Война давно кончилась, мы победили. Ты вернулся домой.
А это было в 1947-м, в 1948 году и... Если раньше снилась «тихая моя родина» и земляки, то теперь – война и однополчане. Я вместе с ними шёл в наступление и кричал истошным голосом, пока мать или сестрёнка меня не разбудят.
Прошло 70 лет, как кончилась Великая Отечественная война, но тревожные сны продолжают сниться. Странные, мистические, будто предвестники какой-то беды. Думаю, многие ветераны войны стремительно уходят из жизни не только из-за преклонного возраста и физических недомоганий, но и потому, что не справляются с плохими видениями во сне и несправедливыми событиями наяву.
Постарело уже послевоенное поколение. Казалось бы, пора забыть о прошлом, а нас, фронтовиков, всё ещё спрашивают: как это было? Сначала первоклашки спрашивали: «А сколько ты фрицев подшиб?» Будто те сидели на ветке, а я по ним – из рогатки… Приходилось выкручиваться: «Я же не снайпер, не считал». Спустя годы смутил меня своим вопросом девятиклассник: «А любовь на фронте была?» Я его разочаровал, сказав правду: ни среди санитаров на поле боя, ни в госпиталях, где я лежал с ранениями, девушки мне не встретились. Они-то и были снайперами, а я – автоматчик; они были радистками при штабах, но я-то сидел в окопе. Сейчас ребята своими вопросами порой вызывают недоумение: как это мы воевали без мобильных телефонов, планшетов и прочих умных аксессуаров, да ещё и победили?
В преддверии праздника часто спрашивают, как я узнал о конце войны, какие эмоции пережил 9 мая 1945 года. Мы эту новость узнали от всезнающих связистов. Что тут началось! Вместе с другими солдатами я побежал в ближайший медсанбат, где от радостной вести с коек вскочили даже безногие. От избытка чувств мы похулиганили: выпустили в воздух полсклада сигнальных ракет – был грандиозный салют. Дожившим до Победы трудно было измерить всё её значение, но главное было ясно: спасена Родина, мы живы, открывается дорога для осуществления прерванных планов.
Для меня последние дни войны оказались судьбоносными. В начале мая 1945 года меня вызвали с переднего края (дело было под Кёнигсбергом) в штаб дивизии, в политотдел. Читают анкету военнослужащего: до призыва в армию работал сотрудником районной газеты в Тульской области… Так это же я!
– Нужен корреспондент в редакцию дивизионной газеты, – говорит полковник. – Немедленно отправляйтесь туда.
– Но у меня, – отвечаю, – совсем мало опыта.
– Опыт придёт. Кроме автомата держите под рукой блокнот и карандаш. Войне скоро конец, прославьте наших героев!
Так я стал военкором газеты «За Родину» 357-й стрелковой дивизии. Мотался как челнок: из редакции на передовую и обратно. Пешком, на попутной машине, на лошадке, даже на танке. Героев было много, к ним причисляли не только солдат, но и боевую технику, орудия. Мне пришлось написать очерк, например, о гаубице 6476, которая проделала путь от Сталинграда до Восточной Пруссии, сделала 3165 выстрелов, уничтожила 12 пулемётов, сотни гитлеровцев и тем спасла жизни многих советских солдат.
После Победы нашу часть погрузили в железнодорожный эшелон и отправили на Восток. Но до Дальнего, как предполагалось, мы не доехали – свернули на Ближний, на границу с Афганистаном, где было неспокойно. В средней полосе я не боялся марш-броска с полной выкладкой стрелкового снаряжения, а тут раскис от климатических перепадов. Заговорили оставшиеся в теле вражеские осколки. После операции в госпитале мне сказали: «Бери шинель, иди домой». Вместо старой, опалённой у костров шинели выдали отрез на новую, с ним я и вернулся домой. Плохо слушалась раненая правая рука, зато кому-то понравился тембр моего голоса, и я работал диктором на местном радиовещании.
Около десяти лет потребовалось, чтобы наверстать упущенное («украденное войной»): окончить 9 и 10-й классы в школе рабочей молодёжи, Институт иностранных языков им. Мориса Тореза. После практики в Германии попал в поле зрения тассовских кадровиков, и мне предложили поработать в информационном агентстве. Учитывая, что меня чаще всего посылали в горячие точки Латинской Америки, где к власти приходили военные хунты (Перу, Панама, Чили, Аргентина), я считал себя военкором. Были у меня и другие соблазнительные приглашения, но я оказался однолюбом: около 30 лет оставался в штате агентства, а с учётом сотрудничества с многотиражкой «Тассовец» и общественной работы в Ассоциации ветеранов-журналистов – более полувека.
Нередко вопросы фронтовикам звучат как приговор: почему победители молчат, терпят несправедливость, утешаются парадами и неадекватными подарками? Об этих «нестыковках» мы не раз порывались сказать, но сами же себя одёргивали: «Не надо портить праздник!» Он же принадлежит не только фронтовикам, но и всем остальным, включая малышей в детских колясках. Но сейчас я прихожу к выводу, что фронтовикам надо было громче и решительнее говорить об уроках войны и не терять бдительности от пафоса Победы. В частности, почему мы проигнорировали итоги референдума и не предприняли решительных действий за сохранение СССР?
Было бы совсем не так, ребята,
Не было б развала без войны,
Не стояло б у границы НАТО,
Дани не платили б без вины.
Почему героическими называют только города, почему – не посёлки и деревни? Возможно, бойцу «второстепенного» участка бывало тяжелее, чем кому-то на главном направлении. Лично мне больше всего досталось как раз в бою у безымянной высоты под номером 65: я был ранен и контужен. Мы понесли большие потери, но высоту отвоевали. Сегодня некоторые могут рассуждать: зря старались, высота-то теперь не наша, отошла к отделившейся Прибалтике. Но там была крупная немецкая группировка, которая рвалась к Москве, и мы её задержали на дальних подступах. Значит, не зря.
Каждый раз перед Днём Победы, Днём защитника Отечества рождается идея: дать ветеранам высказаться в СМИ, издать книгу воспоминаний. Но если она и реализовывается, то в виде грандиозного, многостраничного, неподъёмного издания, которое будет стоять под стеклом музея. А нужно-то совсем другое: сделать каждому персональную, авторскую брошюрку. Это будет лучшей наградой фронтовику. Они уходят из жизни на наших глазах. И уносят с собой свою, солдатскую правду о войне, которая послужила бы новым поколениям уроком. Останется только правда маршалов, генералов, политработников, водителей, журналистов и вдов. Это немало, но не вся правда.
Эти воспоминания я обращаю прежде всего к молодым. Разумеется, у них ещё остались вопросы о войне, возможно, самые главные, с их точки зрения. Но и я ещё не всё извлёк из своей памяти. Надеюсь, мы достойно отпразднуем Победу и продолжим наш душевный разговор.
Израильтянин Ханох ДАШЕВСКИЙ напоминает о зверствах прибалтийских и украинских карателей во время Великой отечественной войны.
Памятник Александру Блоку, установленный в северной столице накануне Рождества, поделил гражданское общество на сторонников и противников.
Продолжаем публиковать большой очерк Бориса ЛУКИНА о специальной военной операции и российском обществе.
Евгений КАСАТКИН преимущественно лирик. Однако гражданские мотивы в его поэзии звучат вполне органично.
Гражданская лирика Натальи МАКЕЕВОЙ подкупает своей искренностью и энергетикой.
В стихах Анны БЕССМЕРТНОЙ – боль и переживания за своих, но в то же время и надежда, что все в итоге будет хорошо.
Основные лауреаты – создатели фильмов «Чемпион мира», «Сердце Пармы», «Здоровый человек».
В Гостином дворе состоялась презентация портрета в бронзе философа Александра ЗИНОВЬЕВА.
С популярным писателем Сашей КРУГОСВЕТОВЫМ о его новой книге беседует Алексей КУЧЕРСКИЙ.
О смерти бывшего сотрудника «Литературной газеты» Дмитрия КУРИЛОВА сообщает Наталья РОЖКОВА.
С 16 по 31 января в России проходит традиционная ежегодная «Неделя памяти жертв Холокоста», приуроченная к Международному Дню памяти жертв.
Писатель-патриот Дмитрий КОНАНЫХИН решил разоблачить редакцию «ЛГ».
Хорошее предложение про персональную брошюрку каждому, но нечто подобное реализуется - Драбкин издает целую серию интереснейших воспоминаний.
Главный вопрос, который и простой, и сложный - как победили, почему? Ведь реально могли проиграть. Уже у многих опустились руки. Многие сдались. Немало предали. Это сейчас многим кажется, что проиграть не могли. Но достаточно было прорваться врагу, например, к Баку и Победа была бы под вопросом. Тем не менее выстояли. Именно этому вопросу посвящена масса книг.
Недопустимо замалчивать имя победителя в Великой Отечественной войне, Верховного Главнокомандующего Сталина, тем более, во время празднования Победы. Расхожая фраза, что в этой войне «победил народ» звучит, как насмешка над здравым смыслом.
Сражения выигрывают и проигрывают не народы, а полководцы: Ганнибал, Цезарь, Наполеон, Нельсон, Суворов, Кутузов. В битве при Каннах Ганнибал построил план сражения, когда блестящая нумидийская конница завершила битву разгромом римлян, значительно превосходящих войско Ганнибала. Но та же конница оказалась бессильной в последующем сражении под Карфагеном, когда Сципион оказался более успешным.
Нам пытаются внушить, что мы победили только благодаря мужеству и героизму РУССКОГО народа. Но, во-первых, этнос здесь, вообще, не при чем. Званиями Героев Советского Союза награждались и русские, и украинцы, и татары, и белорусы, и армяне, и грузины, и евреи, и представители других национальностей примерно в численном соответствии с составом населения страны. И речь может идти только о СОВЕТСКОМ НАРОДЕ, который воспитывался в духе патриотизма со школьной скамьи. А кто организовал, именно, такое воспитание?
А во-вторых, война – это не дворовая драка, в которой все определяет отвага ее участников. В войне все зависит от формирования системы войсковых ударов, перераспределения ресурсов, своевременного подключения резервов и от многих других составляющих военного искусства. А все ресурсы были в руках Ставки Верховного главнокомандования.
Первый период войны для СССР был очень тяжелым. Момент нападения Гитлером был выбран очень грамотно. Нам не хватило для подготовки к отражению врага, по разным оценкам, около года. НО СОЗДАННЫЙ ПЕРЕД ВОЙНОЙ ПРОМЫШЛЕННЫЙ ПОТЕНЦИАЛ СССР ПОЗВОЛИЛ ДОБИТЬСЯ того, чтобы перевес по вооружению над противником стал безусловным. И это, несмотря на то, что на вермахт работала ВСЯ ПРОМЫШЛЕННОСТЬ континентальной Европы.
Очень показательно одно из важных сражений Великой Отечественной войны – Сталинградская битва. В ней наглядно проявилось применение воинского искусства. Эта битва проводилась в тесном взаимодействии трех фронтов: Донского, Сталинградского, Юго-западного. Все взаимодействия фронтов определялись Ставкой Верховного главнокомандования. В Сталинградской битве использовались специально сформированные стрелковые дивизии и танковые корпуса стратегического резерва Ставки ВГК.
Так кого же можно назвать победителем в Сталинградской битве?
В ней принимали участие многие талантливые военачальники: Василевский (начальник Генерального штаба, постоянный представитель Ставки ВГК во время операции), Рокоссовский (командующий Донским фронтом), Еременко (командующий Сталинградским фронтом), Ватутин (командующий Юго-западным фронтом), Жуков (представитель Ставки ВГК), который был направлен на Западный фронт и которому было поручено подготовить наступление Калининского и Западного фронтов с целью связать силы немцев, чтобы они не смогли перебросить их в поддержку группы армий «Юг».
Как в каждом коллективном органе, в Ставке ВГК были различные мнения, но они были подчинены воле и умению, как обычно бывает, ОДНОГО ЧЕЛОВЕКА. Именно, он принимал ВСЕ ключевые решения по сражению, именно, он назначал военачальников, именно, он назначал тех, кто организовывал работу тыла.
Кстати, очень распространено преувеличение роли Жукова в Сталинградской битве. В действительности, его роль в этом сражении была, хотя и важной, но не первостепенной. Жуков – безусловно, талантливый военачальник, и поэтому является очень подходящей фигурой для НАМЕРЕННОГО ЗАТЕНЕНИЯ роли Верховного главнокомандующего.
Предстоит празднование 70-летия Великой Победы. Неужели, и в этот раз будет замалчиваться имя ПОБЕДИТЕЛЯ в войне, Верховного главнокомандующего И. В. Сталина?! Как будто он, вообще, никакого отношения к Победе не имеет, или Победа случилась вопреки ему?! Неужели мавзолей снова будет задрапирован?! Мавзолей, к подножью которого в качестве символа Победы были брошены фашистские знамена?!
Уж если мы пишем в Литературную (!) газету, то давайте посмотрим в учебнике русского языка правила синтаксиса при употреблении слов "вообще" и "именно". Они не выделяются запятыми! Это Ваши постоянно повторяющиеся ошибки (есть и другие, тоже синтаксические), которые портят в остальном хорошо написанный и интересный комментарий.
Замалчивая имя Сталина мы сами принижаем роль нашей страны в Победе над фашистской Германии.
Вот и Лукашенко не будет на Красной площади, а будет принимать парад в Минске.
Да, победу надо отмечать во всех столицах. Но при этом надо же понимать, что центром сопротивления и разгрома фашистов была Москва.
Мне кажется, что плакаты с оценками Рузвельта, Черчилля, де Голля и др. роли Сталина в великий в победе могли бы украсить этот день.
Почему бы не издать в виде плаката обложку журнала «Тайм» от 4 января 1943 года, который выбрал в номинации «самый выдающийся человек года» именно Иосифа Сталина. Кстати, второй раз: первый этот «титул» Сталин получил в 1939 г.
Почему бы не напомнить нашим гражданам, что первый Оскар Россия получила за фильм «Битва под Москвой». А роль Сталина в обороне Москвы преувеличить нельзя.
Хватит посыпать голову пеплом. Мы уже достаточно вылили на свою историю грязи.
Надо же думать о нашем поколении!!!
Правда, насчет Лукашенко не так однозначно. Он, все-таки, президент Белоруссии, и имеет право принимать парад в Минске вместе с белорусским народом.
Относительно Лукашенко не могу с Вами согласиться. 70 лет – это юбилей. Это не просто годовщина. К тому же при отказе быть глав других государств такой демарш – не дружественный.
Еще раз повторю. Минск и Белоруссия были сданы. В этой войне все определял Кремль. Даже героические белорусские партизаны подчинялись, снабжались и организовывались Кремлем.
Чтобы оставить комментарий вам необходимо авторизоваться