Спецоперация на Украине, мировой энергетический кризис, инфляция и приближающиеся в ряде стран выборы вытеснили из новостной повестки дня пандемию коронавируса. Да и статистика последних недель вроде бы успокаивает. Но пришли ли мы к «хеппи-энду» или продолжение последует? И что делать, чтобы продолжение это не привело к малоприятным последствиям для каждого из нас? Об этом мы беседовали с директором Национального исследовательского центра эпидемиологии и микробиологии имени Н.Ф. Гамалеи академиком РАН Александром Гинцбургом.
– Александр Леонидович, мы пережили три основных штамма – уханьский, индийскую дельту и омикрон. Наш организм уже «привык» к ним?
– Дело не в привычке, а в большом проценте вакцинированных. У человеческой популяции появились антитела, под воздействием которых происходит эволюция возбудителя инфекции. У нас в стране введено уже 90 миллионов доз «Спутника V», Фонд прямых инвестиций направил в разные страны до 500 миллионов доз этого препарата. Это, как и вакцинация другими основными препаратами, поспособствовало тому, что человеческая популяция стала носителем антител к вирусу.
– Надо ли вакцинироваться сейчас, когда пандемия пошла на спад?
– Начнём с того, что у нас коллективный иммунитет составляет всего 49,7 процента, а сейчас вновь наблюдается рост заболеваемости COVID-19. Так, власти Шанхая с 28 марта ограничили движение общественного транспорта и расширили локальные локдауны из-за рекордного роста числа бессимптомных случаев коронавируса. Рост заболеваемости фиксируют и в Европе: во Франции это 140 тысяч новых случаев, в Великобритании – около 95 тысяч, в Италии – более 75 тысяч, а в Республике Корея в среднем за сутки регистрируют 350 тысяч заболевших. Мы не можем точно спрогнозировать, когда инфекция дойдёт до нас, но мы должны быть готовы к этому. И ревакцинироваться надо обязательно, чтобы болезнь протекала в лёгкой форме.
– Выходит, опять придётся носить медицинские маски?
– Сейчас я скажу ересь с точки зрения Минздрава, но, чтобы адаптироваться к новым вариантам вируса, не надо носить медицинские маски. При высоком уровне антител наша иммунная система начинает работать как матрица, подгоняющая антитела к новому вирусу. Если вы не носите медицинскую маску, но у вас есть достаточно высокий уровень антител, вы, контактируя с вариантами вируса в общественных местах, постоянно подгоняете свои антитела под новые варианты вируса. Так популяция становится более устойчивой, и именно это происходит сейчас. Надо просто вакцинироваться и спокойно жить в ожидании прихода новой разновидности вируса.
– Минздрав зарегистрировал разработанную в вашем центре первую в мире назальную вакцину от коронавирусной инфекции. Насколько она эффективна и может ли заменить традиционный «Спутник V»?
– Назальная форма зарегистрирована по результатам первой и второй фаз испытаний, сейчас мы начали третью фазу. Этот препарат – то же, что и «Спутник V», но он вводится с помощью специальной насадки, вставляемой в носовую полость. Проходя через мелкие фильтры насадки, полкубика вакцины превращается в аэрозоль, оседающий на носоглотке. Здесь препарат цепко хватается за клетки, вызревающие в носовой полости, и начинает синтезировать антиген, вступающий во взаимодействие с нашей иммунной системой на слизистых оболочках в носоглотке, где сосредоточено до 60 процентов всей иммунной системы человека. Так создаётся дополнительный барьер для коронавируса.
Если вы вакцинировались «Спутником V» и ревакцинировались «Спутником лайт», вы усиливаете иммунитет кровеносной системы, но при этом можете заразиться ковидом при вдыхании. А вот если вы вдобавок получили ещё и назальную вакцинацию, вероятность заражения многократно снижается. Вирус уже не может преодолеть оборону, которую держит ваша иммунная система на всех уровнях. Задача третьей фазы испытаний назальной вакцины, в которых будут участвовать до 10 тысяч человек, – доказать, что вакцинированные таким образом люди будут обладать стерильным иммунитетом, что позволит избежать бьющих по экономике жёстких карантинных мер.
– Когда же наступит этот счастливый день?
– Когда назальная вакцинация станет доступной каждому. А для этого мы должны иметь достаточное количество назальных насадок. Год назад я предлагал закупить полмиллиона таких насадок в Китае. Но тогда чиновники денег не дали, предложив использовать запасы «Спутника V». А сейчас уже две недели решается вопрос, где закупить эти насадки. Для собственного производства таких насадок нужны специальные станки и специальная пластмасса. Каждая из этих проблем – мелочь, но таких «мелочей» накопилось слишком много, этим надо было заниматься ещё год назад.
– Знаю, что 18 апреля начались испытания созданного в вашем центре «коктейля антител» от COVID-19. Какую роль он будет играть в ансамбле антиковидных препаратов?
– «Коктейль антител» – лечебный препарат, который надо было создавать одновременно с вакциной, но финансирование дали только через год после появления «Спутника V». Речь идёт о «коктейле» готовых антител, нейтрализующих возбудитель COVID-19. Такие препараты в мире производят семь фармацевтических компаний, но у нас в стране они массово не выпускаются из-за высокой себестоимости – около 80 тысяч рублей за одну инъекцию. Импортный же шприц с «коктейлем» стоит уже не менее 150 тысяч рублей. В своё время правительство Москвы закупило такой препарат для спасения жизни беременных, и это было абсолютно верное решение. Но вирус быстро эволюционирует, его новые варианты стали устойчивыми к большинству препаратов антител.
Суть нашего «коктейля» в том, что высокоспецифичные антитела в организме взаимодействуют с определённой точкой на поверхности белка, и это наиболее болезненные для вируса точки. Если такое антитело «село» на вирус в этой точке, высока вероятность, что вирус умрёт.
– Зарубежные аналоги действуют так же?
– Нет, все имеющиеся в продаже зарубежные «коктейли» не действуют против актуального штамма омикрон, который неизбежно придёт к нам из Китая. Пять месяцев назад мы методами генной инженерии создали препарат на основе антител, полученных в результате вакцинации верблюда, антитела которого имеют свои структурные особенности. Наверно, когда-нибудь мы узнаем, почему Бог подарил такие особенности именно верблюдам и родственным им альпакам. Кстати, основатель нашего института был из казаков, у его предка было прозвище Гамалей, что на тюркских языках и означает «верблюд». Как видите, фамилия основателя, ставшая брендом нашего центра, оказалась символичной. Сейчас нам удалось создать на основе «верблюжьих» антител «умные» наноантитела. Они гораздо меньше обычных антител, но зато куда активнее проникают в поры белка и нейтрализуют «интимные» болевые точки, нанося удар именно по ним. Представьте себе молекулу, состоящую из двух половинок. Одна половинка воздействует с вариантами уханьского штамма и омикрона, а вторая половинка – с дельтой.
– В России накоплены достаточные запасы «Спутника V»?
– Склады забиты этим препаратом, заказов на новые поставки нет с декабря прошлого года, и в регионах губернаторы уже не берут вакцину, а срок её годности не превышает года. Значит, неиспользованные запасы вакцины придётся выливать в канализацию. Мы могли бы покрыть до половины мировой потребности, вакцинировать всю Африку. Но этого не могут допустить крупные фармацевтические компании, зарабатывающие на вакцинах десятки миллиардов долларов, они стараются закрыть для нас рынок, и нашу вакцину не регистрируют под надуманными предлогами. Не удивлюсь, если завтра скажут, что нужно разрешение от службы безопасности ВОЗ, находящейся в Нью-Йорке, а там разрешения не дают…
– Судя по всему, коронавирус – штука самообучающаяся. Не подтверждает ли это предположение версию об искусственном происхождении COVID-19, особенно на фоне информации об обнаруженных на Украине секретных американских лабораториях?
– Наш центр не занимался изучением документов из американских лабораторий, в искусственное происхождение «короны» я не поверю, пока не отыщется человек, который докажет, что при разработке этого вируса он, как говорится, «стоял со свечкой». В принципе невозможно скрыть следы вмешательства генной инженерии. Но пока таких следов никто не обнаружил.
– Какой главный урок вы извлекли из этих двух лет борьбы с пандемией?
– К таким «сюрпризам» надо готовиться загодя и «секторально», чтобы НИИ отвечали за узкий круг вопросов, связанных с разработкой и внедрением вакцин. Должны быть проработаны все связи – кто, кому, как и в какие сроки поставит генно-инженерные конструкции. Победить опасную болезнь можно только всем миром, и один на этом поле точно не воин.
Беседу вёл
Григорий Саркисов