Картинам Дмитрия Астрахана присуще подавать информацию нарочито прямолинейно – «лобовой атакой». Подобная примитивность спроецирована отнюдь не интеллектуальными качествами самого режиссёра, как можно было бы подумать, не зная, как начинался его профессиональный путь. Дебют Астрахана – фильм «Изыди!», снятый по мотивам произведений Шолом-Алейхема, А. Куприна и И. Бабеля о холокосте, – задал настолько высокую планку, что было непонятно, куда же этому дебютанту дальше двигаться, – выше не бывает…

И он пошёл от сложного к простому. Однажды, много лет назад, в связи с выходом фильма «Жёлтый карлик», я попыталась в частной беседе «устыдить» Дмитрия – мол, как же так можно: обладая даром делать в кино высокую трагедию, от которой дышать невозможно, классный режиссёр спускается до примитивизма! Да, «Жёлтый карлик» гов орит о важных вещах, о вечном и трагедийном вопросе «художник и время», но почему в водевильной манере? Форма уничижает содержание!.. И получила резонный ответ: «Как ты думаешь, «В джазе только девушки» – шедевр или нет? Почему за 50 лет уже стольким поколениям это простейшее кино не надоедает? А вот пусть кто попробует снять такое кино – это же очень трудно! Дело вообще не в жанре, трагедия или комедия – неважно. Кино «для людей»  – для всех! – снимать гораздо сложнее, чем интеллектуальную мрачно-беспросветную монотонность. «Изыди!» и «Жёлтый карлик» по режиссёрскому мастерству ничем не отличаются: оба – высокопрофессиональное кино»… 

Как показывает практика, авторское кино вовсе не обязано быть неприветливым со зрителем. Надо уметь рассказывать людям истории простым языком: чем рассказчик лучше, тем откликнувшихся на историю людей больше. А потому знаменитый фильм «Ты у меня одна» уже двадцать лет люди смотрят-пересматривают и не остаются равнодушными. Применительно к режиссуре стратегия Колобка – поймай меня, если сможешь! – стала типичным качеством фильмов Астрахана. В «Деточках» всё сделано для массового зрителя: ты уже не можешь чего-либо не понять, а потом додумать. И теперь «Жёлтый карлик» представляется шедевром рядом с «Деточками». Всё познаётся в сравнении…

В российской глубинке происходят жестокие убийства наркоторговцев, коррупционеров, продажных судей, педофилов. При абсолютном бездействии властей кто-то очищает город от зла. Полиция знает, что убийцы – детдомовцы, которых весь город покрывает: нет ни свидетелей, ни улик. В финале неуловимые мстители попадают в окружение омоновцев, прокурор даёт приказ стрелять на поражение. И дети готовы к смерти. Не потому, что осознают её заслуженность и раскаяли сь в содеянном, – просто спастись уже нельзя, и надо смириться с тем, что добро наказуемо. 

Но как же так? С детства нам внушают, что надо защищать слабых, быть честным, смелым, справедливым, помогать добру, но если мы так живём, то нас наказывают? С одной стороны, надо бороться со злом адекватно – его же методами: «Кто с мечом к нам придёт, от меча и погибнет!» С другой – «Не убий!», «Возлюби ближнего своего, как самого себя!», «Не судите, да несудимы будете!»… Эту вечную дилемму даже мировая философия решить не может, чего уж от детишек требовать!

В картине же даётся однозначность: типические персонажи, простенькие диалоги, предсказуемость, популизм, линейная композиция. Чётко очерченные границы, казалось бы, совсем не дают зрителю возможности собственной трактовки. Но наша зрительская мысль растекается во все стороны! Кто что увидит, про то и кино. Иными словами, всегда (даже помимо воли автора!) допустимы ракурсы и вариации при освоении классической темы «отцы и дети». Сиротство в родной стране. Борьба с коррупцией на местах. Нет наркотикам! Дети – судьи своих отцов. Спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Как аукнется, так и откликнется. Пионер, в борьбе за дело будь готов! – Всегда готов! Сила есть, ума не надо. Если не мы, то кто же? «Весь мир насилья мы разрушим до основанья…» – далее по тексту… Похоже, режиссёр в своём творчестве раз и навсегда приёмом «Всё включено!» пытается разделаться с межпоколенческими разборками.

Теоретически опасность фильма заключается в том, что он не только бросает клич, но и предлагает руководство к действию, задаёт тинåйджерам модель поведения. Ведь у детей отнята вера в то, что за преступлением обязательно будет наказание. И в этом случае возрастное ограничение фильма «16+» недостаточно. Если с годами в человеке вырабатывается чувство лояльности, умение идти на компромисс, понимание, что от тебя ничего не зависит, и твоя Россия – «эта страна», то у детей всё проще и понятнеé. Незашоренное чувство справедливости, чистое, как в сказках, – это же инфантильность. «Нет, – отвечают дети обществу. – Это умение брать на себя ответственность». Здесь уже не вопрос детской психологии, а сознание, незамутнённое слоями приспособленчества. Современные дети взрослеют рано…

Фильм относится к категории обличающего зеркала, отражение в котором никому не может понравиться. Не столько методом предсказания, сколько предчувствия, прикрываясь «художественным вымыслом», автор выстраивает матрицу, в мельчайших пикселях которой сосредоточен дико раздражающий детализированностью буквализм. Не в бровь, а в глаз! Хочется закрыть глаза и отвернуться. Но можно продолжать смотреть, пугаясь самой мысли о реализации такого сценария в нашу жизнь. И то и другое – личностный выбор, на который каждый имеет право. Ну, отвернулись и продолжили заниматься своими делами, отгородившись высоким забором от общих проблем: будь как будет. Но, допустим, мы всё-таки испугались подобной перспективы, а что дальше?..

Поскольку взрослым сегодня безразлично, что происходит с их детьми, то пафос фильма обоснован. Будь мы лучшими отцами, с детьми ничего плохого не случилось бы… Какой будет наша страна лет через десять, какова наша с вами судьба? Наши дети уже в ближайшем будущем разрушат старый – наш! – мир до основанья и на руинах свой мир построят? Будет ли там место для нас, таких настоящих?..