Вообще необъяснима любовь Института перевода к авторам, живущим за рубежом и давно оторванным от российских реалий. Вот, к примеру, Елена Катишонок, до 1991 года жившая в Риге, а затем эмигрировавшая в США. Первый свой роман написала в 2006 году, особой читательской любви в России не снискала, так какой смысл переводить её на зарубежные языки? Она что, заметное явление в нашей словесности? Но вот перевели же, издали же («Когда уходит человек» на немецком, 2013–2014). Не так давно скончался корифей «деревенской прозы» Василий Белов, почти каждый год мы отмечаем памятные даты, связанные с классиками нашей литературы, но вместо переводов проверенных временем произведений русских писателей – получай, Европа, новоявленных катишонков! Зачем переводить Шукшина, кого интересует Астафьев? Даже «ходового» Лимонова игнорируют – он хоть и в оппозиции, но всё ж таки патриот. А ведь особой любовью у Института перевода пользуются авторы, негативно отзывающиеся о России.

Сколько книг Улицкой было переведено и издано за счёт ненавистной России – судите сами («Зелёный шатёр» на польском, 2012; «Даниэль Штайн, переводчик» на испанском, 2012; «Девочки», «Бедные родственники» на румынском, 2012; «Казус Кукоцкого» на македонском, 2013–2014; «Священный мусор» на венгерском, 2013–2014 и др.). Да это целая библиотека! Достоевский с Тургеневым нервно курят в сторонке! Есть, впрочем, фигуры и помельче. Абсолютно нечитабельные Глеб Шульпяков («Письма Якубу» на английском, 2012), Алексей Слаповский («Синдром Феникса» на итальянском, 2012), Светлана Алексиевич («Время сэконд хэнд» на норвежском, 2015). И дело даже не в том, что некоторые из этих людей не живут в нашей стране или подолгу отсутствуют (Алексиевич вообще белоруска), а в том, что особой любви у нашего читателя они не снискали. Так зачем представлять их западному книголюбу как нечто выдающееся?

Вот зацикленная на теме притеснения евреев в СССР Елена Чижова («Время женщин» на немецком и на польском, 2013–2014). Зачем, спрашивается, дважды издавать на разных языках не самый сильный роман не самой сильной писательницы? Чтоб показать русских антисемитами и варварами? Ту же тему, но несколько изящнее развивает Мария Степнова, без которой Институт перевода также не смог обойтись («Женщины Лазаря» на французском, сербском и норвежском в 2013–2014 и на румынском в 2015). Там же следом и любители майдана и подписанты писем в защиту Украины Максим Амелин («Гнутая речь» на немецком, 2012 и в 2013–2014) и Сергей Гандлевский («Стихотворения» на итальянском, 2015).

Замечательно получается, однако, – можно оскорб­лять Россию, русский народ, президента и правительство, симпатизировать украинским карателям, а Институт перевода при содействии Роспечати будет исправно выпускать твои книжки для западного читателя и представлять тебя значимым автором. Да и как иначе, когда в наблюдательный совет института входят, допустим, гендиректор Всероссийской государственной библиотеки иностранной литературы Екатерина Гениева и Ирина Прохорова, соучредитель фонда Михаила Прохорова. Это ведь Гениева в своё время разрешила Прохоровой провести в «Иностранке» так называемый конгресс интеллигенции, на котором в открытую оскорбляли В.В. Путина (сравнивая с Гитлером и т.д.) и выражали самое горячее сочувствие киевской хунте. Сплочённая команда единомышленников, идущих через майдан, что тут ещё скажешь. Так стоит ли удивляться тому, что они способствуют изданию книг близких по духу авторов? Одна беда – на наши с вами деньги. А оно нам надо?