«Хорош божий мир! Хороша моя родина! И как мне было не полюбить её так, и жалко, что не удалось ей отдать больше внимания, сил, изобразить все красоты её, тем самым помочь полюбить и другим мою родину» – это не только слова Нестерова, это его кредо как живописца и гражданина. Патриотичность проходит красной нитью через всё его творчество, и потому название выставки может удивить зрителя: а разве художник не нашёл свою Россию?..

Путь исканий Нестерова протекал не столько в области живописной техники, сколько в религиозно-философском русле. Прошлый рубеж веков с его головокружительными формами модерна, вариативностью истории и упоительными идеями символизма породил звёздную плеяду создателей прекрасного. И в выборе своей стези каждый художник был свободен. Нестеров предпочёл рус ский реалистический романтизм с религиозным наполнением. Михаил Врубель, соратник Нестерова по Абрамцевскому кружку, как-то раз с почтением заметил, что повезло же ему найти свою нишу, свою идейную канву: вот есть у художника картина «Видение отроку Варфоломею», и можно больше ничего не делать в искусстве, поскольку в историю своё имя он уже вписал... Этот эпизод характеризует коллективное бурление, свойственное тогдашнему художественному сообществу, – открытие новых задач искусства, формирование нового языка, сотворение в хаотическом потоке собственного «я». Как долго сам Врубель искал свою тему в искусстве! Безусловно, обойтись без какого-либо влияния было невозможно. И Нестеров, выходец из реалистической школы передвижников, сочетая традиции западноевропейского искусства, в частности английских прерафаэлитов, ориентировавшихся, в свою очередь, на мастеров раннего Возрождения, с чертами национального русского стиля, создаёт именную страницу в отечественном изобразительном искусстве.

В 1890 г. никому не известный юноша из Уфы, ученик Василия Перова представил на передвижной выставке в Москве полотно «Видение отроку Варфоломею», заключавшее сенсацию как в идее, так и в смелом композиционном решении. Пейзаж отличался от работ передвижников одухотворённой лирикой, а герой – отстранённостью от мирского. Сюжет взят из дет­ства будущего святого Сергия Радонежского (в миру Варфоломея): по легенде, юный пастушок бродил по полям в поисках стада и встретил у дуба древнего старца, который предсказал ему великую ответственность за судьбы своей земли… Картина молодого самобытного художника была приобретена Павлом Третьяковым для своей галереи, несмотря на многочисленные советы его ближайшего окружения не делать «ошибки».

Из девяти разделов выставки один так и называется – «Цикл о Сергии Радонежском». Помимо героя эти работы объединены некой звучной монотонностью и внутренним покоем – жизнь посвящен а одному служению, без перепутий. Помимо станковых работ представлены эскизы к росписям Владимирского собора в Киеве, церкви Покрова Богородицы Марфо-Мариинской обители милосердия в Москве, храма Спаса на Крови в Санкт-Петербурге. Апогеем экспозиции и своеобразным итогом религиозной темы в творчестве художника является монументальная и многофигурная незаконченная картина «На Руси» (Душа народа), написанная в 1914–1916 гг.

Приглушённая гамма тающей пейзажной дымки и торжественная плоскостная статика персонажей следуют той самой ноте начальной лиричности, что завоевала сердца первых зрителей Нестерова. Этому композиционному балансу художник остаётся верен долгие годы. Колорит чистого цвета появляется только в портретных работах. И здесь мастер находится в контексте уже другой школы – модернистской – с её чёткостью, контрастами, объёмностью. Галерея образов замечательных современников дореволюционной и советской России также имеет нечто объединяющее – это происходящий на наших глазах мыслительный процесс. Молодой Горький (дар дочери писателя в 1937 г. Институту мировой литературы им. А.М. Горького), религиозный писатель Иван Ильин в год высылки из России на «философском пароходе», архитектор Алексей Щусев, Виктор Васнецов за год до смерти, ваяющая Вера Мухина, старик Лев Толстой, основатель «толстовства» Владимир Чертков (два портрета – в зрелом возрасте и за год до смерти), воспитательница царских дочерей, внучка поэта Софья Тютчева, основатель физиологии, первый российский лауреат Нобелевской премии (1904 г.) Иван Павлов – за этот портрет в 1940 г. Нестеров получил Сталинскую премию…

Заметим, что круглую дату Михаила Нестерова ещё в прошлом году начал праздновать Русский музей, затем была выставка на родине художника, в Уфе – в Башкирском государственном художественном музее им. М.В. Нестерова, а завершает эстафету Третьяковка. Как будто кстати: на следующий день после торжественного открытия выставки в столице прошёл предаукционный показ произведений русского искусства, выставляемых на торги в Англии. Среди прочих – картина Нестерова «За Волгой» (Странник), по предварительной цене в $3 млн. Очевидно, это одна из подготовительных работ к хорошо известному полотну 1922 года, которое хранится теперь тоже за границей – в собрании Национального художественного музея Республики Беларусь и экспонируется сейчас в ГТГ.