Молодые писатели из России побывали в Донбассе
Историко-литературные экспедиции Союза писателей России «Донбасс – земля героев» – проект, начатый ещё в 2014 году. Очередной писательский десант, состоявший в основном из молодых литераторов, вернулся из ДНР и ЛНР. «ЛГ» публикует заметки нескольких его участников. Это скорее эмоции, впечатления, которые не претендуют на глубокий анализ процессов, происходящих в народных республиках.
Мы им нужны
Андрей Тимофеев, прозаик, председатель Совета молодых литераторов:
– Эта поездка дала нам понимание боли своей родины, возможность помочь тем людям, которые живут в ДНР и ЛНР, оказать посильную поддержку – и моральную, и материальную (писательская делегация привезла с собой гуманитарный груз). Важной задачей было наладить связи с местными литераторами, потому что каждому пишущему человеку (особенно молодому) крайне важна среда. Разумеется, это только первичное знакомство, но личные и творческие связи и не нарабатываются за один раз. Надеемся, что они приедут к нам или мы к ним приедем ещё, и эти контакты перерастут в дружбу. Мы понимаем, что молодым писателям Донбасса это общение крайне необходимо.
Борьба за Русский мир
Анастасия Чернова, прозаик, член Союза писателей России:
– В октябре пятнадцатого года выезжали в неизвестность. Ехали и боялись заблудиться – могли попасть на территорию Украины. Тогда блокпосты были на каждом шагу. До Горловки засветло добраться не успели. Начались перестрелки. Мы ехали на литературный вечер, везли книги. На блокпосту это, конечно, звучало абсурдно, но нас пропустили, прямо говоря, что не уверены, останемся ли мы живы.
В этот раз мы проводили параллели с Великой Отечественной войной. Сражения 43-го года и бои последних четырёх лет как бы наслоились друг на друга: две разных войны, но враг – один. По сути, и та, и эта война – борьба за Русский мир.
Четыре года войны
Василий Нацентов, поэт, председатель регионального отделения Совета молодых литераторов Союза писателей России:
– В экспедиции делал заметки. Первая запись: «Пустая и пыльная грунтовка. Сельская улица. Навстречу автобусу – мальчик лет десяти...» Последние слова писал уже в Ростовской области, когда пересекли границу: «Выезжаем. Позади, на фоне полуразрушенного дома с обгоревшими стропилами, остаётся памятный знак «Спасибо, Россия!».
Между этими записями – сотни километров, блокпосты, комендантские часы, ночные обходы, встречи, выступления и первое в жизни ощущение реальной войны, странной, страшной и такой, казалось, невозможной.
С раннего утра, пешком, десятки людей переходят границу. Идут в Россию. Одна женщина в очереди привлекла внимание: русая, полная, держится в стороне, в одной руке – веточка полыни, в другой – сумка. Рядом маленький мальчик в двух кофтах со строгими, туго сжатыми губками: война стала бытом, тревога – усталостью, усталость – спокойствием.
Сейчас в приграничных посёлках и городах мирно. Время застыло. Кажется, год восемьдесят пятый. Город Красный Луч. Сирень и одуванчики. Тащится товарняк в три вагона. Длинный седой старик с ведром воды. И снова – одуванчики и сирень... Какая долгая грусть, какая бессмысленность вокруг! Но в голове – слова местных жителей: «Теперь всё хорошо, всё потихоньку... Теперь жизнь наладится».
Удивляет одно: почему нет того, что называют «духовным подъёмом»? За четыре года страшной братоубийственной войны, за четыре года отчаянной борьбы за мир, свободу и самоопределение не написано, строго говоря, серьёзных, значимых (с художественной стороны) произведений. Или сопротивление уже перестало быть двигателем искусства?
Круглый стол в библиотеке им. Горького в Луганске. Местное телевидение. Человек пятьдесят гостей. Читаем стихи. В дневнике записываю странно, но честно: «Одно – коммунистическое – старческими, высохшими и родными руками цепляется за свет, другое – что-то ещё невыразимое – первыми жестами в воздухе... Старики «День Победы» поют стоя, держась за стулья...»
В конце встречи сказал про своё ощущение бессмысленности, прочитал стихи о любви и смерти, о сигаретах «Прима», о том, что человек – не больше, чем полоска дыма и строка на птичьем языке. На меня посмотрели настороженно. После подходили – и мирные жители, и люди в форме: «Неправильные у вас чувства, молодой человек...»
Всё вокруг представлялось наскоро собранными осколками времени. Но победный май, отмеченный в России шумными гуляниями, здесь, в республиках, со слезами на глазах.
Днём на улицах тишина. Редкие прохожие. На автостанциях автобусов почти нет, но маршрутки ходят: старые и тоже полупустые. Холодное солнце скользит по крышам и бесшумно плюхается в лужу на обочине. Над лужей рядом два больших рекламных баннера. На одном надпись: «Русская душа... нежная, словно материнские руки».
Чувства, конечно, неоднозначные: с одной стороны, ощущение единения и силы, гордость за русское слово, с другой – пустота (вернее – пустынность: и души, и пространства) и жалость ко всему, что случилось увидеть.
Лишь бы скорее…
Анна Ковалёва, поэт, студентка Воронежского университета:
– Меня поразила одна девушка, моя ровесница. Она подошла ко мне на Саур-Могиле и стала рассказывать, что находилась здесь во время бомбёжки. Спокойно так рассказывать, будто это обычное дело – обстрелы, бомбы, подвалы... Люди, пережившие это, усталые и тихие. Я хорошо запомнила главные её слова: «Нам всё равно, с кем объединяться, лишь бы всё это скорее закончилось…»
В мясорубке расчеловечивания
Яна Сафронова, литературный критик, член Союза писателей России:
– На встречах молодые поэта Донбасса читали свои стихи. Из всего многообразия услышанного наиболее интересными мне показались стихи Елены Заславской. Особенность её поэтического почерка состоит в умелом соединении ощущения глобального (народного) и частного (личного).
Эти русские мальчики не меняются:
Война, революция, русская рулетка,
Умереть пока не успел состариться,
В XIX, XX, XXI веке.
Эти русские девочки не меняются:
Жена декабриста, сестра милосердия,
Любить и спасать, пока сердце
В груди трепыхается
В XIX, XX, XXI веке.
Ты же мой русский мальчик:
Война, ополчение, умереть за Отечество…
Ничего не меняется,
Ничего не меняется,
Бесы скачут,
Ангелы ждут на пороге вечности.
Я твоя русская девочка:
Красный крест, белый бинт,
чистый спирт…
В мясорубке расчеловечивания
Будет щит тебе
Из моих молитв.
А весна наступает. Цветущие яблони
Поют о жизни, презревшей тлен,
Так, будто тоже они православные,
Русские и после молитвы
встают с колен.