Как обухом по голове – скончался Константин Крылов. В возрасте 52 лет, перенеся несколько инсультов подряд. Что тут скажешь, рановато, конечно. И до обидного не вовремя. Ладно бы пожил человек, устал, решил отойти от дел и зачах… Но нет – Крылов как раз был на подъёме, писал книгу за книгой, активничал (как обычно) в Сети, публиковал статьи в различных изданиях. Да, были в последние годы неудачи: свернувшиеся проекты, практически перекрытая после осуждения по 282-й статье политическая деятельность, унизительное безденежье... Но при этом он всё-таки работал, рук не опускал и мог бы сделать ещё очень многое.

В основном он был известен как мыслитель правого толка, общественно-политический деятель и писатель-фантаст, публиковавшийся под псевдонимом Михаил Харитонов. Однако о его политической деятельности пусть говорят соратники. Его художественную прозу ещё предстоит оценить литературным критикам. А нас больше интересует публицистическое и философское наследие Крылова. Всё-таки это был незаурядный мыслитель, который вывел «русский вопрос» на новый уровень. Его нередко сравнивали с Розановым. Я и сам, рецензируя лет 10 назад в «ЛГ» его книгу «Прогнать чертей», провёл подобную параллель. И полагаю, Розанов не стал бы возражать против такого сравнения.

Крылов мог полемизировать с кем угодно, оперируя при этом огромным количеством фактов, обладая, как говорят в таких случаях, энциклопедическими знаниями, держа в уме тысячи цитат на все случаи жизни. Именно потому он обычно и был убедительнее, красноречивее, глубже своих оппонентов. Кстати сказать, смерть его не вызвала особого ликования в либеральном стане. Некоторые представители этого лагеря в стихийных некрологах отдавали дань его уму и владению словом, не забывая, впрочем, подчеркнуть, что сами они не были солидарны с гражданской позицией покойного философа. И это понятно.

Именно Крылов в начале нулевых стал активно привлекать внимание к русофобским выходкам некоторых деятелей, к русофобии вообще. То, что в девяностые считалось в России нормой, вдруг представало перед наивным обывателем в других красках. Дотошный Крылов объяснял, что вот тут под видом шутки намеренно оскорбляется русский человек, а там – под маркой «объективного расследования» – целенаправленно оплёвывается наша история. Он писал о таких вещах постоянно и бил по цели без промаха. При этом не был «кабинетным учёным», а вполне себе дружил с интернетом, предпочитая общаться с людьми на понятном для них языке, отчего и снискал такую популярность. Его блог в «Живом журнале» был одним из самых посещаемых.

Чем была у нас национал-патриотическая мысль до появления Крылова? Правые публицисты отмечались в малотиражных изданиях, постоянно грызлись друг с другом, избегали публичности и старались вариться в своём соку. Крылов показал, что идеологических противников бить можно и нужно, причём в открытую, на виду у всех, тиражируя затем результаты своих баталий. Он учил русских уважать себя, не давать забалтывать и уводить от основной темы, намечал контуры развития правеющего общества, писал программы, публиковал тексты других авторов, будучи редактором нескольких СМИ. Так что нынешний национальный дискурс во многом был сформирован стараниями этого неутомимого человека.

Несмотря на неудачи на политическом поле, куда его банально не пустили (но это отдельная тема), Крылов стал самой крупной фигурой русского правого лагеря. К нему обращались с вопросами, с просьбами, с различными предложениями. Он часто играл роль судьи в спорах сторонников, и нельзя сказать, чтоб сильно этим тяготился. Даже и без легальной политики его вес и влияние росли с каждым годом… И тут вдруг его не стало. Как будто главная – самая грозная и боеспособная – башня в русской крепостной стене внезапно рухнула. Удивление, горечь, сожаление… И совершенно непонятно – как быстро удастся заделать обвал и какое сооружение со временем появится на этом месте взамен прежнего. А вечный бой – он продолжается…

Игорь Панин

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции