Онегин, главный герой главного и любимого произведения Пушкина, «родился на брегах Невы» в Петербурге. «Евгений Онегин», роман в стихах, родился 200 лет назад в Кишинёве. «9 мая», «28 мая ночью» – такие пометы сделал Пушкин в 1823 году возле чернового варианта первой строфы первой главы «Евгения Онегина», 26 мая ( по старому стилю) 1823 года автору романа исполнилось 24 года…

Первую строфу первой главы «Евгения Онегина» мы со школьных лет помним наизусть:

«Мой дядя самых честных правил,

Когда не в шутку занемог…»

Да, конечно, помним. Но обратим внимание на то, что в тексте пушкинского романа первая его строфа – в кавычках. Это прямая речь не автора, а героя. И об этом мы узнаём в первой же строке следующей, второй строфы:

Так думал молодой повеса…

Молодой повеса – это Онегин. Это он, Онегин, эпатирует читающую публику, сокрушаясь о том, как скучно «полуживого забавлять», поправлять ему подушки, подносить ему лекарство и при этом думать: «Когда же чёрт возьмёт тебя?»

Любопытно, что первую строфу романа в дружеском кругу могли воспринимать как озорную шутку племянника, адресованную дядюшке, – Василию Львовичу Пушкину. Это вполне возможно предположить, так как Василий Львович, известный в начале XIX века стихотворец, которого Александр Пушкин комплиментарно называл своим парнасским отцом, дядей на Парнасе, не раз жаловался в своих стихах и письмах на одолевавшие его болезни и, будучи человеком весьма простодушным и наивным, забавным в своих житейских слабостях, часто становился мишенью дружеских шуток.

В 1815 году его родственник А.М. Пушкин распространил слух о том, что Василий Львович умер. Василий Львович ответил стихами «На случай шутки А.М. Пушкина, который утверждал, что я умер»:

Однофамилец мой, я слышу, утверждает,

Что я оставил белый свет,

Что думать здесь никто о мёртвом не желает

И что красавицам во мне и нужды нет.

* * *

Но я живу ещё для искренних друзей,

Душе и сердцу милых;

Живу ещё для Муз, и в хижине моей

Не знаю скуки я, не вижу дней унылых.

Стихи В.Л. Пушкина были напечатаны в 1815 году в «Российском музеуме» и уже тогда могли быть известны его племяннику.

В 1816 году друзья вновь распространили слух о смерти В.Л. Пушкина, у которого якобы «несчастный стих» «засел в горле». Н.М. Карамзин в письме к П.А. Вяземскому признавался: «Я чуть было не поверил смерти дяди-поэта. Хорошо, что вы скоро оживили его…» Василий же Львович к письму П.А. Вяземскому сделал стихотворную приписку:

Я жив. И этот слух не лжив.

В 1821 году слух о мнимой смерти В.Л. Пушкина стал курсировать между Москвой, Петербургом и Варшавой, и к этой шутке вновь был причастен А.М. Пушкин.

Стихотворения и письма свидетельствуют о том, что шутка о смерти В.Л. Пушкина стала фактом литературного быта, который был известен Пушкину и мог отразиться в первой строфе первой главы его романа. Заметим, что уже во второй главе Пушкин создаёт портрет дяди Онегина – деревенского старожила, читателя единственной книги – «Календаря осьмого года», любителя наливок и яблочной воды. Занемогший не в шутку дядя главного героя ни в чём не сходствует с занемогшим в шутку дядей автора – путешественником, библиофилом, ценителем шампанского. И, быть может, главное: у дяди Онегина «нигде не пятнышка чернил», у дяди автора, по собственному признанию Василия Львовича: «Чернильница, перо – вот все моё добро!»

Но вернёмся к началу, к первой главе пушкинского романа. Здесь представлен один день Онегина – с поздним пробуждением, прогулкой, обедом у французского ресторатора Талона, театром, балом. Описания изобилуют выразительными подробностями. Вспомним хотя бы гастрономический натюрморт с вином кометы (то есть дорогостоящим шампанским урожая 1811 года, когда в небе появилась яркая комета), трюфелями, страсбургским пирогом (паштетом из гусиной печени, который в консервированном виде привозили в Петербург из Страсбурга), лимбургским сыром и золотым ананасом. Пушкин знакомит читателя и с некоторыми фактами биографии своего героя: его детством и юностью, образованием и воспитанием. Постепенно перед нами вырисовывается герой времени – разочарованный, равнодушный к жизни и её наслаждениям, отличающийся «преждевременной старостью души» (Пушкин называл это чертами современной ему молодёжи). Но ведь и сам Пушкин принадлежал к современной ему молодёжи. И ему порой были свойственны разочарованность и скептицизм. Не случайно он сблизился со своим героем:

Условий света свергнув бремя,

Как он, отстав от суеты,

С ним подружился я в то время.

Мне нравились его черты,

Мечтам невольная преданность,

Неподражаемая странность

И резкий, охлаждённый ум.

Я был озлоблен, он угрюм;

Страстей игру мы знали оба;

Томила жизнь обоих нас;

В обоих сердца жар угас;

Обоих ожидала злоба

Слепой фортуны и людей

На самом утре наших дней.

Сходство автора и героя было настолько заметно, что Пушкин в первой же главе поспешил «заметить разность» между собой и Онегиным, чтобы «насмешливый читатель» не мог обвинить его в том, «что намарал он свой портрет».

Онегин «вписан» Пушкиным в петербургский быт. В.Г. Белинский назвал пушкинский роман энциклопедией русской жизни. Первую же главу романа можно назвать энциклопедией Петербурга. Пушкин показывает Петербург светский: петербургские балы, где дамы демонстрируют обдуманные наряды, где модные чудаки соседствуют с офицерами; петербургский театр, где блистательная, полувоздушная танцовщица Истомина летит по сцене «как пух от уст Эола»; петербургский ресторан Талона, где Онегина ждёт приятель Пушкина, офицер П.П. Каверин. Но Пушкин показывает и Петербург простолюдинов: с кувшином молока по утреннему снегу спешит охтенка, «на биржу тянется извозчик», хлебник – «немец аккуратный» открывает свою лавку, по улице идёт разносчик, встаёт поутру купец…

Памятник А.С. Пушкину и Евгению Онегину 
в Йошкар-Оле. Скульптор Андрей Ковальчук

Принцип энциклопедического изображения жизни найден Пушкиным уже в первой главе. В первой главе счастливо найден и принцип повествования – лёгкого непринужденного рассказа с лирическими отступлениями от сюжета, но не от темы (а общая тема – русская жизнь). В повествовании звучит голос автора, его задушевные переживания, его весёлость и грусть, его судьба… И ещё – онегинская строфа, счастливая находка, строфа, которой будет написан весь роман.

Во второй главе появятся поэт, мечтатель Ленский, Татьяна, «милый идеал» автора, картина жизни провинциальной России. А потом – письмо Татьяны, гибель Ленского на дуэли, Москва, где решится судьба любимой героини Пушкина. А потом – встреча Онегина с Татьяной-княгиней, письмо Онегина, трагическое расставание пушкинских героев, путешествие Онегина по России. Но всё это будет потом – и восторженные отклики первых читателей, и отзывы критиков. А пока – 200 лет назад начало работы над романом в стихах. «Octobre 22 (1823) Одесса» – дата под последней строфой чернового текста первой главы «Евгения Онегина». Какое же это счастье, что 200 лет назад был начат главный и любимый роман Пушкина, роман, которому было суждено стать главным произведением русской культуры.

Наталья Михайлова