Реформа РАН и её жертвы

Совсем недавно широкий резонанс обрело открытое письмо академика Эрика Галимова, директора Института геохимии и аналитической химии (ГЕОХИ) РАН, суть которого, по большому счету, сводится к тому, что бюрократичская структура – ФАНО (Федеральное агентство научных организаций), чиновничья структура, чуждая академическим традициям, мешает работе ученого. Честный и мужественный поступок директора крупного научного подразделения, радеющего за науку в России. Через два дня после обнародования письма простым приказом ФАНО безо всяких объяснений ученый с мировым именем, академик, директор ведущего института, да еще только что покинувший больницу после инфаркта (реформы РАН дорого обходятся людям, ответственным за науку в России.), был уволен. Случай – беспрецедентный в прошлом. Напомним, что с увольнением подобных фигур в науке могут закрыться разработки целых направлений. Все это вызвало взрыв негодования: за директора грудью стал коллектив Института, активизировалась научная общественность. И надо отдать должное – дружно откликнулась пресса. Правда, телевидение, собирающее по миру всякий мусор для новостей, угодливо промолчало. Тем не менее, благодаря реакции общественности, беспардонный приказ – отозван, но проблема не решена. Что все это не на пользу российской науке, сомнения не вызывает. Да и престижа России за рубежом вся эта история отнюдь не добавляет.

В связи с вышеизложенным, вновь во весь рост встала проблема, порожденная законом (декабрь 2014г.), который устанавливает предельный возраст для руководителей научных организаций и их заместителей в 65 лет, (при особых обстоятельствах – 70-сят). И речь идет не только о РАН – обо всех научных учреждениях России. Масштабы потрясений - огромны. Причем, подобной дискриминации по-закону (прямо евгеника какая-то) подвергаются именно ученые. По мнению коллег, «решение о возрастном цензе для руководителей НИИ и лабораторий абсурдно и нарушает Конституцию, не говоря уже о том, что такое обращение с действующим ученым глубоко аморально». А в рамках перспективы повышения пенсионного возраста оно тем более маловразумительно.

Хорошо бы доверять ученым, а не запретительным мерам, стимулирующим развал науки в России. НЕ ДОЛЖНО БЫТЬ НИКАКИХ ДИСКРИМИНАЦИОННЫХ УЩЕМЛЕНИЙ ПО ВОЗРАСТУ! Тем более, что в Конституции РФ возрастные ограничения для руководителей того или иного уровня отсутствуют. Критерий в данном случае –должен быть один – дееспособность. И, разумеется – выборы. Причем никаких дополнительных выборных критериев в зависимости от возраста быть не должно. Это тоже ущемление, даже с позиции такой нормы как естественное право. Все это совершенно очевидно.

Ограничение по возрасту и где? - В науке, где возраст в основном дает очки – опыт, снисходительность, авторитет, наличие научных школ, связи, престиж. Нередко это имя - известное в мире. И еще: люди с опытом и наработанными принципами чести способны на поступок как Э.Галимов. Закон, ограничивающий возраст руководителей в науке уже натворил много бед. Директора и научные коллективы оказались в подвешенном состоянии. Научные коллективы лихорадит. Важно дать ученым спокойно работать, а не перетряхивать без конца какие-то уже оформленные, сложившиеся начала. Если оглянуться вокруг, на поверхности окажутся характерные примеры. Бывшему Президенту Италии Джорджо Наполитано было почти 90 лет, когда он ушел в отставку, сам, добровольно. Нет верхней возрастной планки и в российском Парламенте. Ничего не имеем против, но почему тогда в науке есть? Почему этот дискриминационный принцип распространили именно на науку? Не хотелось бы думать, что таким образом наукой будет легче управлять, в том числе и вмешиваться во всякого рода научные экспертизы с тем, чтобы влиять на их результат (достаточно вспомнить историю с Байкалом и Лимнологическим институтом).

Пойдем далее: Жоресу Алферову – далеко за 80-сят…! И всем бы быть такими энергичными и неравнодушными в науке и политике (ГД РФ), как он. Валентине Матвиенко- 66. Никто ее дискриминировать по этому поводу не собирается. Хотя, я думаю, она куда менее незаменима, чем маститый ученый, за которым стоят целые направления в науке и действующие творческие коллективы. Или вот еще - Совет Федерации. Оговоримся, что биографии с датами рождения указанных лиц находятся в открытом доступе. И еще: – с нашей стороны нет абсолютно никаких возражений против служения людей солидного возраста, аккумулировавших большой жизненный опыт, на значимых государственных должностях. Итак: В. Долгих – 90 (в весьма преклонном возрасте 88-ми лет он только вступил на новое поприще сенатора от Москвы); Н. Рыжков - 85, Е. Строев - до 77 лет (до прошлого года) трудился в Верхней Палате Парламента, Э. Россель – 77 лет. В Государственной Думе: В. Чикин - 83, Г. Кулик - 80, С. Говорухин и В. Ресин - по 79 и др. Так почему же украшенные благородной старостью сенаторы и депутаты-законодатели утвердили известный закон, ущемляющий ученых по возрасту? Впрочем, вопрос – риторический. Кроме того недавно были сняты (и Слава Богу!) возрастные ограничения на пребывание в должности для главных судей страны: председатель Конституционного суда В. Зорькин 71 год (и пусть трудится), председатель Верховного суда В. Лебедев - 70 и т.д. Еще примеры. Руководителя Пушкинского музея Ирину Антонову уволили все по тому же пресловутому критерию - возрасту. А это личность. Достаточно только вспомнить эту удивительную женщину. Ее публичные интервью – всегда события важного ряда в эфире. Аристократизм, прекрасная речь, любовь к делу, которому служит. И при всем том - высококлассный специалист. Но поднялась чья-то равнодушная чиновничья рука… Ей было много лет, но ей не мешали годы быть выдающимся, энергичным и любимым директором. Она сама как лучший экспонат в ряду других уникальных экспонатов знаменитого музея. Как его визитная карточка. Для многих сотрудников музея ее уход с руководящего поста был личной драмой. И еще: старшие поколения получили куда более качественное образование, чем молодые, они воспитаны на высоких критериях нравственности. И умная молодежь понимает, что это надо успеть впитать в себя, научиться. Именно так и сохраняются научные школы. Наверху, к сожалению, могут оказаться совсем не эти, занятые наукой молодые ученые, а склонные к карьеризму выскочки, готовые жертвовать и наукой, и коллективом, и, разумеется, - принципами. Конечно, следует доверять не формальным правилам, а разумным соображениям, собственному чутью, этическим нормам и мнению коллективов институтов. Не будут голосовать за никудышного директора. Не бу-дут! Сейчас очень важно не уйти в бесплодные споры. Совершенно очевидно, что Закон способствует разрушению системы организации науки в России. Закон, несомненно, способствует разрушению системы организации науки в России. И это совершенно очевидно. Это тем более нельзя допустить, когда перед страной стоят серьезные международные вызовы и угрозы. Наука и образование по природе своей консервативны. И чем больше этой консервации и сохранения традиций, тем успешнее они развиваются.