Мы познакомились, когда Юнна ещё не приблизилась к роковому пушкинскому возрасту, а мне едва перевалило за 20, но у меня уже был полуторагодовалый сын, которому врачи предположительно ставили диагноз «врождённый порок сердца». Не помню подробностей, как и при каких обстоятельствах это стало известно Юнне, но благодарно помню её благородный порыв и сердечное участие в судьбе Феди.
Поэта Юнну Мориц обожали многие, и одним из этих «многих» был столь же штучный человек и единственный в своём роде врач, детский кардиохирург Владимир Иванович Бураковский, имя которого носит сегодня институт, некогда возглавляемый им. Попасть к столь знаменитому «светилу» на консультацию ребёнку двух полупровинциалов, каковыми на тот момент были мы с Борисом Примеровым, казалось невозможным. Но имя поэта в те времена легко открывало двери тех, кто был неравнодушен к поэзии. Владимир Иванович не просто читал поэзию, но любил её, он буквально светился, когда говорил о Юнне и с лёгкостью цитировал её стихи. Нас с ребёнком он принял, как родных, и утешил, и обнадёжил, как доктор.
И затем, много лет спустя, при любой случайной встрече в ЦДЛ или в издательстве Юнна никогда не забывала спросить у меня о здоровье Феди. Что это было, ритуал? Не думаю. Более того, уверена, что это её естественное состояние, состояние Поэта – думать, помнить о других. Говорят, что мы, пишущие, эгоцентричны, зациклены на себе, не способны к переживанию чужого горя. Про многих можно так сказать, но не про Юнну Мориц.
И поэтому для меня не стало удивительным, что в 1999-м появилась на свет её страстная до беззащитности «Звезда Сербости». Все ошарашенно промолчали, когда в центре Европы бомбили европейское государство. Все, но не Юнна Мориц. А когда вторая европейская страна стала бомбить часть своей же страны, промолчали уже не все, и с этими «не всеми», а можно сказать, в первых рядах этих «не всех» закономерно оказалась Юнна Мориц. Да, многие коллеги, ранее обожавшие Поэтку, посчитали, что она «сошла с ума», впала в «деменцию» и так далее... Ну что взять с коллег? Незадолго до смерти в телефонном разговоре Феликс Кузнецов, 15 лет возглавлявший Московское отделение СП СССР, спросил у меня: «А вы знаете, на кого из писателей Москвы было больше всего доносов, в основном, конечно, анонимных?» И сам же ответил: «На Юнну Мориц».
Вот и рассчитывай на мнение и любовь коллег по профессии!
Юнна Мориц, мне кажется, выбрала единственно верный путь – быть не с писателями, а с читателями, своими, всё умножающимися и верными ей людьми, человеками, любящими поэзию, её поэзию.
Я тоже, как и многие читатели, дорожу несколькими книгами Юнны с её автографами, написанными крупным, почти ученическим почерком, красивым, как у многих, ещё учившихся в школе чистописанию. Чистому писанию.
И хочу сегодня сказать ей личное спасибо!
С днём рождения, дорогая Юнна!
Пусть ещё впереди их будет как можно больше!
«ЛГ» присоединяется к многочисленным поздравлениям Поэтке и желает лауреату премии «Золотой Дельвиг» нашей газеты новых стихов. Всегда готовы их напечатать.
Юнна Мориц - Поэт! - именно так, с большой буквы. В детстве не удалось познакомиться с её творчеством, зато в молодости во многом через КСП - по полной программе, а теперь с внучками постигаем и доучиваем, и допонимаем, что Юнна не только замечательный советский-русский поэт, но и Гражданин!
;) Дорого сейчас нам вечно юной Юнны Мориц творчество достаётся, но оно того стоит!
- Сама? Значит так тому и быть.
А где, если не секрет?
Всегда с удовольствием читаю ее Гражданские стихи. Сегодня действительно Поэт-Гражданин в России - большая редкость.
С днем рождения и успехов!
Вот буквально в моём бытовании, из последних дней.
I. И тут вроде бы в помощь ваша заклинание-молитва «Собою и только собою… Ты будь недоволен и пытан…» М-да, только указание, тут себя п ы т а т ь («люблями»), пожалуй, неточно будет…
Вот начальник Добрянской полиции Куликов в отписке… (Передёрнутый смысл, решение не окончательное, однако. Игра в перевёртыши при нынешнем президенте не затихает: правооохры будто смеются ему в спину, гляди-ка). …словно кость собакам, бросил меня на терзание коммунальным ворам… Так правоохранитель сей недружелюбно (а похоже на идиотизм) со мной со отнёсся. Но я не сделал ошибки своим Заявлением (кстати, как общественная инициатива). Не само собой, а душевное расстройство вселил в меня этот присягатель на верность, но — на мильон терзаний «пытать себя» не хотел бы я соглашаться, с вами.
У меня есть знакомая возраста почтенного, но сохранившая здравый ум, порядком. С нею мы собеседуем о политике без политики (так как-то). И вот она коснулась «маленькой Эстонии». Дескать, такого государства никогда и не было, мол, это мы узаконили эстонцев республикой в неких границах. Мол, чего они в НАТО рвутся-то, мы, что ли, держим их в медвежьих лапах? А я вспоминаю ваш стих «Маленькая Эстония» (и познание-то расширяю). Да, скажем так, всякая народность стремится идентифицироваться, что ли. Свои границы, флаг, герб, конституция, нация и армия тоже. Всё чин чином. А вы подметили: «Маленькая Эстония художественно сражалась… За собственное достоинство!..» Что ж, зерно истины найдено.
Будьте здоровы и чтоб — в бодром лиризме.
***
Собою и только собою,
Не мерой вещей, не судьбою,
Не другом, не даже врагом,
Ты будь недоволен и пытан, —
Не ходом событий, не бытом,
Не тем, что творится кругом.
В какой ни окажешься яме,
Ты выкуп заплатишь люблями,
Люблями и только люблями, -
Иначе ты будешь рабом,
Затравленным, битым, убитым
Событьями, пошлостью, бытом
И всем, что творится кругом.
_____
Маленькая Эстония
Маленькая Эстония была огромной Европой.
Она воевала художественно, и в этом - Большой Секрет.
Там был всенародный сговор: одежду вяжи и штопай
Художественно!.. Эстонцы умели носить берет.
И был этот край суровый художественно согрет.
Художественное чувство собственного достоинства,
Художественные дети, художественные старики, -
Такое вот всенародное художественное воинство,
Художественные дивизии, художественные полки.
Огромное Сопротивление художественной реки!..
В маленькую Эстонию ездила я с тетрадкой,
Поэзию рисовала, в прекрасных была гостях,
Юмор там был художественный,
С привкусом жизни сладкой, -
Речь идёт об эстонцах, сидевших при всех властях
В тюрьмах (а не в кофейнях!) и в лагерных областях.
Маленькая Эстония не била тогда на жалость,
Огромной такой Европой была для меня она.
Маленькая Эстония художественно сражалась
За собственное достоинство!.. Это была война.
Ни в какую другую Европу не пускала меня страна.
Но в маленькую Эстонию ездила я свободно.
Художественные дети, художественные старики.
Совсем не то, что в Европе, в той Эстонии было модно.
Огромное Сопротивление художественной реки!..
Та Эстония - образ жизни - обстоятельствам вопреки.
_____
Чтобы оставить комментарий вам необходимо авторизоваться