Спору нет: понять что-нибудь полезное лучше поздно, чем никогда. Впечатляет лишь то, что мы, любя Запад и веря ему (если б не верили – не вляпались бы в то, во что вляпались), так мало его знали.

Только вот не надо про железный занавес. Не знали или не хотели знать и те, кто бывал по ту сторону занавеса. Да и занавеса-то уж нет четверть века. Мне кажется, наше стремление видеть в Западе землю обетованную, закрывая глаза на всё, что не вписывается в лучезарную картину, всё это идёт от умственной обломовщины. От нежелания видеть объёмную картину и вообще думать сложные мысли.

Иначе давно бы поняли, что Запад – это особая, не похожая на нашу, цивилизация. Душа западного человека – иная, чем наша. И очень значительное место в западной душевной формации занимает… именно лицемерие. Нельзя исключить, что это одна из её несущих конструкций. На всех уровнях – от частного, обывательского, до государственного.

Наши ниспровергатели любили говорить о советском двоемыслии: на собрании говорили одно, а на интеллигентской кухне – другое. Товарищи дорогие! Да это «двоемыслие» – показатель голубиной чистоты души. Человек имеет некое мнение и понимает, что, говоря иное, он врёт. Западный человек этого не понимает, он просто-напросто думает и говорит как надо. Как положено синьору из общества. Как нужно, чтобы преуспеть или, по крайней мере, не оказаться на обочине. И никакого двоемыслия!

Беседуем о том о сём с итальянским поставщиком. Я выражаю сомнение в правильности общераспространённой деловой практики: вкладывать прибыль от бизнеса в недвижимость, что надувает её цену, а на развитие брать кредит, обогащая банки. Почему нельзя развиваться на собственной основе? Итальянец смотрит на меня так, словно я высказала сомнение по меньшей мере в символе веры.

– Не знаю, так положено… Я даже так и не думал, должны же быть банки… – бормочет он и на всякий случай переводит разговор на другую тему. И это, заметьте, не немец с его скучным оrdnung, а итальянец, знаменитый своим вольномыслием.

Западный человек думает и говорит то, что в данный момент положено и укрепляет его положение. О том, насколько это соответствует истине и даже его личному мнению, он даже и не задумывается. Просто так положено, такова общественная конвенция.

Распространите этот подход на предметы важные и даже политические, распространите с мелкого обывателя на коллективную личность – народ – и вы получите картину западного всеохватного лицемерия. Об этом хорошо писал Салтыков-Щедрин в изучаемых в школе «Господах Головлёвых»:

«Во Франции лицемерие вырабатывается воспитанием, составляет, так сказать, принадлежность «хороших манер» и почти всегда имеет яркую политическую или социальную окраску. В понятиях француза-буржуа вселенная есть не что иное, как обширная сцена, где даётся бесконечное театральное представление, в котором один лицемер подаёт реплику другому».

Цензура у западного человека – внутренняя, встроенная. Хочешь быть в порядке, на приличной работе, в хорошем обществе – веди себя как полагается: думай что надо, говори что надо. Поэтому западного человека не удивишь, если люди, делающие одно и то же, сегодня – мирные демонстранты, а завтра – грязные террористы. Может, западные обыватели и понимают, что это, вероятно, не совсем так, но… Раз надо – значит, надо.

В этой круговой поруке лицемерия состоит западное «идейно-политическое единство». Оно сплачивает, дисциплинирует. У нас этого нет, наш человек внутренне неизмеримо свободнее, он мало к чему привязан и мало привержен каким-то правилам и ориентирам, и оттого ему требуется более жёсткая внешняя дисциплина.

Печально, что всё это у нас как-то мало понято и осмыслено. Оттого и происходят «открытия» – вроде «вдруг» увиденного лицемерия Запада.

Наша интеллигенция, самая рядовая и массовая, по-прежнему находится в состоянии наивного западничества. Эти люди в вере своей искренни, они никому не продались, потому что их никто и не покупал. У меня, к примеру, есть приятельница – учительница-надомница, которая всегда так пылко отстаивает Америку, словно состоит у Госдепа на окладе. А ей даже не платят. Зачем?

В этом наивном западничестве нашей интеллигенции есть что-то жалкое, детское, наивное. Оно от неосведомлённости, от незнания Запада или от самого первичного и поверхностного знания, что зачастую хуже откровенного незнания.

Любопытно, что люди, реально взаимодействовавшие с Западом, имеют о нём взвешенное мнение. Не обязательно отрицательное, но – далёкое от обожествления. И вот что важно: именно люди, предметно знающие Запад, никогда не считают Россию – Европой. Россия – не Европа, и ей вовсе и не требуется становиться какой-то второсортной, подражательной Европой. Такое мнение я слышала вовсе не от философов, а от людей практического дела, но при этом поживших и повидавших. Для них лицемерие Запада – вовсе не открытие.

А остальным хорошо бы сделать ещё одно открытие – важнейшее. Запад всегда отстаивает свои интересы. И только их отстаивает и преследует. Не высшую правду, не демократию, не права человека – только интересы.

И в этом не худо бы взять с него пример. Хорошо бы нам стать радикальными западниками в этом единственно конструктивном смысле: начать отстаивать интересы своей страны и своего народа. И думать о своих делах на своём языке, не пытаясь списать у соседа, как двоечник контрольную. Именно здесь лежит путь к успеху.

Татьяна ВОЕВОДИНА