Самый странный государственный праздник давно стал головной болью для ТВ. Чем иллюстрировать дату, когда страна самопровозгласила независимость от самой себя, отказалась от существенной части исконных территорий и собственного народа? Задача, согласитесь, неординарная…
Фильм «Цвет нации» оказался в некотором роде насмешкой, усугубил абсурдность праздника, ведь зрителю наглядно продемонстрировали географический, культурный, геополитический масштаб империи в её дореволюционных границах, для чего был использован мощнейший иллюстративный материал – уникальные цветные фотографии Сергея Михайловича Прокудина-Горского. Выдающийся учёный, подвижник, энтузиаст исколесил Россию, запечатлел в цвете её жителей, города, деревни, ландшафты – бесценный материал для исследования и интерпретаций.
В 17-м году около двух тысяч фотопластин, созданных Прокудиным-Горским по собственной блестящей методике воспроизведения цвета, вывезли в Париж, а в 48-м они были проданы потомками фотографа Библиотеке Конгресса США. Коллекция стала известна российским любителям фотоискусства ещё в начале двухтысячных. Первый канал позволил познакомиться с уникальными дореволюционными снимками широкой аудитории. В этом смысле автор «Цвета нации» проявил себя как настоящий просветитель, однако Леонид Геннадьевич не ограничился миссией популяризатора, а пошёл дальше – знакомым путём исторических обобщений. Впечатляющие цветные снимки, сделанные в начале ХХ века, стали не просто бесценным артефактом, но вещественным доказательством в следствии по делу СССР, которое Леонид Парфёнов ведёт уже многие годы. За какую ниточку ни потянет, какую пыльную папку архива ни возьмёт, о какой персоне ни начнёт повествование – обязательно вовлечёт зрителя в антисоветскую тему.
На этот раз Леонид Парфёнов использует беспроигрышный приём – совмещает старинные фото Прокудина-Горского с сегодняшней реальностью. При наложении не может не возникнуть горькое чувство утраты и бренности бытия, особенно когда в кадре оказывается разрушенный или полуразрушенный храм. Вот он раньше был красивый и ладный, а сейчас руины и запустение. Кто виноват? Понятное дело, советская власть. Впрочем, виды начала ХХ века в сравнении с видами начала ХIХ тоже не смотрелись бы выигрышно, особенно если сделать акцент на утраченном и оставить за кадром приметы созидания и развития…
Автор создаёт драматургическую композицию расчётливо (пусть и не всегда считаясь с исторической правдой). Всё устроено, чтобы в нужный момент у зрителя запершило в горле. Название «Цвет нации» обретает в финале истинный смысл. Парфёнов наконец указывает, кого же он имеет в виду под этим самым цветом – упокоившихся на кладбище Сен-Женевьев-де-Буа: и самого Прокудина-Горского, и всех остальных эмигрантов той старой потерянной навсегда России.
Игра слов и смыслов «цветные фото – цвет нации», видимо, показалась Леониду Геннадьевичу настолько эффектной находкой, что он всё на этот стержень и принялся нанизывать. Этот, по сути, каламбур стал движущей силой рассказа. Вообще Леониду Парфёнову свойственно беспрестанно каламбурить. Это его фирменный стиль, укоренившийся и в творчестве многочисленных последователей журналиста, признак, так сказать, хорошего телевизионного тона.
А ведь игра слов могла оказаться другой, и при этом не менее притягательной. Жаль, не додумался Леонид Геннадьевич до иного сопоставления, лежащего, что называется, на поверхности.
Обратим внимание на эпизод, где в ткань фильма «Цвет нации» внедрён фрагмент из «Калины красной». Парфёнову нужно показать, как постепенно разрушалась церковь Рождества Христова, возвышающаяся над поверхностью вод Шексненского водохранилища. Герой Шукшина в экспозиции «Калины красной» возвращается из тюрьмы, летит на «Метеоре» (где вы теперь, прекрасные суда на подводных крыльях?!). Рецидивист по кличке Горе держит путь мимо того самого храма, что запечатлён Прокудиным-Горским в начале ХХ века. И, кажется, просто невозможно не вспомнить сейчас, что зовут шукшинского персонажа Егором, а фамилия-то его Прокудин. Однако автор фильма показательного совпадения не замечает.
А если заметить, то возникнут совсем иной подтекст, совсем другая история. Ведь и Прокудин-Горский, и Шукшин фиксировали образы тех самых простых людей, которые и являются настоящим цветом нации. И сразу определятся новые связи между эпохами – Российской империи и империи советской. И приведут эти параллели совсем к другим обобщениям, подчеркнут не разрыв и упадок, а преемственность грандиозных масштабов…
Вот о чём бы порассуждать 12 июня, в День России.
Фото в те времена - событие. К нему долго и тщательно готовились по обе стороны фотокамеры.
"Впечатляющие цветные снимки, сделанные в начале ХХ века, стали не просто бесценным артефактом, но вещественным доказательством в следствии по делу СССР, которое Леонид Парфёнов ведёт уже многие годы"
Если бы только Парфёнов, если бы только снимки, ...
Видел выставку части фото когда-то в Музее Архитектуры Москвы. Впечатление - Ах! - от цвета быстро проходит, а жизни маловато и потому это скорее эффектное коммерческое мероприятие. Во всяком случае яркого искусства в них действительно значительно больше, чем факта в гораздо менее трудозатратных, а потому и более документальных, информативных чёрно-белых фотографиях тех времён.
;) Цвет, как фастфуд, более привлекателен.
Несколько лет назад телеканал выдал его нутро — закулисные происки. Просто мимоходом показал картинку, как Парфёнов изгаляется перед Геннадием Зюгановым. В картинке — средний план. Бессюжетность. Только — лицом к лицу. А из Парфёнова зуд выпирает, типа: да, я такой, ага, а что?! Пытал лидера коммунистов: «За что боретесь?». И больше внятицы никакой, а есть только, типа: да, я изгаляюсь, а ты терпи, терпи… И телом-то извивается — отвратительный кадр.
Ту картинку я беспристрастно рассказал в теме Телевидение в данной газете. Подтема Парфёнов после этого быстренько исчезла. (Извините, тут моей гордости ни на копейку, а — почему-то мне не везёт с рецензиями, и так довольно редкими).
Я того нынешние кинокадры не видал, но, конечно, присоединяюсь. Впрочем, я и раньше высказывался про парфёновскую продукцию. Сейчас с чужих слов я не могу делать выводы. Однако не ошибусь, если выдам такое суждение. Кинокадры и парфёновские пассажики изрядная эклектика. Причём на мелком месте, где р-р-революционные лягушки квакают. Типа Парфёнов и Сванидзе.
Моё суждение читающим эти строчки будет полнее понятней, если я сошлюсь на один эпистолярный фактор. Возьмём любой номер журнала «Новый мир» последних лет. И, если пробежать все строчки, то не раз вы наткнётесь, нет, не обязательно на сакраментальное, но на снисходительное (если не презрительное): эклектические стихи, эклектика суждений. Эту суковатую палку нахальные дилетанты любят.
Кстати. Ю. Поляков ведёт одну передачу по телеканалу «Культура». Сей фактор некоей зависимости литературного телеведущего — Парфёнов не сможет удержаться, чтобы это практически не учесть. Свои "наигранно"-монстровые ужимки он всё же постарается обезопасить от критики на вот этой самой странице…
Чтобы оставить комментарий вам необходимо авторизоваться